Дом с волшебными окнами. Повести
Шрифт:
— Ускакал! — сказал Серёжа. — Таня, дай мне руку и ничего не бойся. Сейчас они придут сюда.
Глава девятнадцатая
ОЛОВЯННЫЙ ГЕНЕРАЛ
Сейчас же послышался гулкий топот множества ног. Дом окружали со всех сторон.
— Серёжа! — сказала Таня.
Серёжа обернулся.
— Найдено оружие! — доложил оловянный офицер.
— Танечка, — сказал он ласково, — Танюша, милая… (Никогда ещё брат не называл её так.) Танюша, только не унижай себя перед ними, не плачь, они всё равно не сжалятся.
— Серёжа, а мама? Нет, нет, я уже ничего… Только ты крепче держи меня за руку.
Одутловатое лицо с оловянными глазами показалось в дверях.
— Генерал! — восторженно взвизгнул Фарфоровый Принц. — Наконец-то!
— Обыскать! — глухо сказал Оловянный Генерал, не глядя на принца.
И в комнату вошли, стуча сапогами и как-то странно переставляя ноги, оловянные солдаты во главе с оловянным офицером.
Они грубо обшарили Серёжу, Таню и медвежонка.
— Найдено оружие! — щёлкнув шпорами, доложил оловянный офицер и подал Оловянному Генералу Серёжин перочинный ножик.
— Но ведь это простой перочинный нож! — сказал Серёжа.
Он заставил себя взглянуть прямо в лицо Оловянному Генералу, и ему показалось, что сердце его сжали железными тисками. Пустые оловянные глаза смотрели куда-то в пустоту позади Серёжи.
— Взять! — отчеканил глухой голос.
И сейчас же оловянные солдаты окружили Серёжу и Таню.
— Ведь мы же маленькие! Солдаты! Подумайте сами! — сказала Таня, обнимая испуганно прижавшегося к ней Мишутку.
— Оловянные солдаты думать вовсе не должны, — сказал в пустоту глухой голос. — Эти дети виновны. Предать их суду!
Глава двадцатая
МУДРЕЦЫ С КАЧАЮЩИМИСЯ ГОЛОВАМИ
Дети ожидали чего угодно, но то, что они увидели в следующую минуту, было так неожиданно, что даже Мишутка вздрогнул и прижался к Тане.
В дверь важно входил маленький человечек с огромной головой. При каждом его шаге голова качалась то вправо, то влево.
За
— Суд идёт! — провозгласил фарфоровый мопс, сидевший всё время на шкафу, и странные человечки остановились посреди зала.
— Мудрецы! Судите их строже! — взвизгнул Фарфоровый Принц.
— Приведите подсудимых! — тонким голоском откликнулся Главный Мудрец.
Два человечка с раскачивающимися головами сейчас же стали около детей.
— Мы не подсудимые, — сказала Таня, — мы дети.
— Подсудимые дети! — пропищал Главный Мудрец. — У вас головы не раскачиваются, значит вы не имеете права на отрицание. Право отрицать имеем только мы, мудрецы с качающимися головами. Кто мудрее всех на свете? Тот, кто всё отрицает. А наши головы всё время отрицают всё на свете!..
И Главный Мудрец так сильно закачал головой, что Серёжа подумал: «Сейчас она свалится с плеч!»
— Подсудимые дети, — продолжал Главный Мудрец, немного успокоившись, — почему вы стоите, взявшись за руки и прижимаясь друг к другу?
— Потому что нам вместе не страшно, — сказала Таня. — Когда мы вместе, мы не боимся вас. Вместе всегда легче.
Главный Мудрец повернулся к Серёже.
— И ты утверждаешь это? — насмешливо спросил он.
— Конечно, — ответил Серёжа.
— Первое преступление! — провозгласил Главный Мудрец. — Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть дружба. Так ли это, мудрецы?
Маленькие человечки сейчас же отрицательно закачали головами.
— Вы видите? — торжествующе взвизгнул Главный Мудрец. — Дружбы на свете нет! И за ваше первое преступление вы понесёте должное наказание.
— Отпустите нас, — сказала Таня, — нас мама ждёт!
— Откуда ты знаешь, что мама ждёт вас? — иронически улыбаясь, спросил второй мудрец.
— Потому что она любит нас, — сказала Таня, с удивлением глядя на мудрецов.
— И ты утверждаешь это? — взвизгнул Главный Мудрец, обращаясь к Серёже.
— Конечно! — ответил Серёжа.
— Второе преступление! — пропищал в восторге Главный Мудрец. — Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть любовь. Так ли это, мудрецы?
Маленькие человечки ещё сильнее закачали головами.
— Вы видите? — захихикал Главный Мудрец. — Любви на свете нет! И за своё легкомысленное утверждение вы понесёте должное наказание.
Таня взглянула на Серёжу. Её немного удивляло, что Серёжа молчит и как-то странно смотрит на судей. А Главный Мудрец ещё раз хихикнул и, снова обращаясь к Тане, сказал:
— Ну, что же ты ещё хочешь сказать в своё оправдание?
— Я не знаю, в чём мне оправдываться, — сказала Таня. — Я всегда говорю правду. Я говорю вам, что мама ждёт нас. Она ждёт нас в доме с волшебными окнами.