Дом серебряной змеи
Шрифт:
***
Было уже за полночь, но единственная медсестра «Хогвартса», при всем своём желании, не имела ни единого шанса лечь ранее, чем через пять часов. Раз за разом окунаясь в дебри медицинских карточек пациентов, попутно составляя им режим и график принятия необходимых зелий, она пыталась понять, отчего же ей так не повезло. Ох, Мерлин , надо было сразу после окончания практики в «Хогвартсе» прислушаться к совету своего Мастера, подать на Мастерство и уехать отсюда куда-нибудь к драккалам, за границу. Так нет же, надо было в итоге связаться с Альбусом и теперь страдать здесь одной без всяких помощников, в окружении буквально пол дюжины детей. У неё иногда возникало ощущение, что они, все просто играют
— Поппи, будьте добры придите к границе барьера напротив главного входа в «Хогвартс». Здесь у меня нетрезвый Квиринус, его не пропускает барьер, несколько минут назад упал без сознания, — после этих слов патронус рассеялся. Колдомедсестра в свою очередь незамедлительно начала собираться на ходу вызывая своего патронуса
— Хорошо, Альбус, буду через пять минут. Отправляйся к Дамблдору, — обратилась она к полупрозрачной светящейся утке.
На что та кивнула и рассеялась вслед за патронусом директора, а Помфри лишь обречённо вздохнула.
— Мало того, что он отказывается нанимать мне помощника или хотя бы усилить здесь меры безопасности, так сейчас вообще заставляет лечить каких-то подозрительных профессоров от пьянства. И при этом его совершенно не интересует, что у меня здесь дети и кто-то должен за ними следить… Чтобы вас, Альбус, геморрой замучил!
***
Когда Поппи прибыла на место, то застала презабавнейшую картину. Директор увидев ее приближение, внезапно нагнулся и стал пытаться поднять нечто, больше напоминающее «что-то», чем «кого-то» с земли. При более внимательном рассмотрении оказалось, что этим «нечто» являлся никто иной как профессор Квиррелл. Не то чтобы он и раньше не вызывал у нее некоторого недоумения, скажем, своими странными тюрбанами, но сегодня его вид и правда оставлял желать лучшего: откровенно оплывший, весь покрыт грязью, словно продолжительное время лежал на мокрой земле (впрочем так оно и было), а на щеке красовался огромный, наливающийся фиолетовым, кровоподтек.
— Альбус, что происходит? Неужели все время до моего прихода он лежал на земле? Откуда у него эти ужасно выглядящие повреждения кожи?
«Вы имели ввиду лицо?» — Альбусу, тогда пребывающему в чрезвычайно неблагоприятном состоянии, конечно, очень хотелось у нее это спросить, но тот все же воздержался и самым невинным и сопереживащим видом произнес:
— Он просто упал, Поппи. Два раза. Один, когда я вас позвал, а второй — за несколько минут до вашего прихода. Вот тогда я его и поднимал… К сожалению, когда бедняга упал во второй раз, я не успел его поймать, и он свалился наземь вниз лицом, оттуда и синяк.
— Хорошо Альбус, — она, как можно более убедительно, попыталась сделать вид, что поверила.
Но тут вновь Квирелл вскочил с земли и, под шокированным взглядом мадам Помфри, кинулся на директора, повалив того на землю, словно пытаясь задушить. Резко опомнившись, квалифицированый медик вытащила свою палочку и быстро обездвижила его, связав веревками.
— Вижу, старость — не радость, господин директор, раз уже самостоятельно разобраться с пьяным профессором не можете. Ведь вы опытнее и сильней его, — не удержалась от шпильки мадам Помфри, создавая носилки.
— Что вы можете сказать про состояние профессора Квирелла? С чем связана его агрессивность? — словно не обращая на ее слова внимания, проговорил директор «Хогвартса».
— Пока не знаю. Но я это выясню,
Директор, стиснув зубы, тут же с помощью заклинания перенес бессознательного профессора Квиррелла на носилки.
— Благодарю вас, директор, — отозвались Помфри направлять в замок вместе с летающими носилками, которые вместе с Квиринусом пропустил магический барьер школы.
За ними следовал очень злой директор, погруженный в свои мысли, пытаясь понять, чего всем этим хотел добиться Квиррелл вместе с его гостем . О том, кто в мужчине, Альбус знал. Он почувствовал и понял это, стоило только перед началом школы встретиться с ним. С того дня и началась их игра, и до распределения Поттера, все шло по плану. Альбус прикидываясь слегка сумасшедшем, все эти странные и яркие тряпки, делая тем самым вид, что не знает о госте Квиррелла, и что тот охотится за камнем.
Да он мог прямо там убить их двоих. Но так директору было не интересно и скучно, да и никто не узнает о его славных подвигах, а пока для его прекрасного плана нужны он и мальчишка Поттер. Но как придет время, он избавится от них. Альбуса от его мыслей отвлек голос Поппи, так как, уйдя в свои мысли, он не заметил, как их маленькая процессия оказалась в Больничном крыле.
— Директор, вы можете быть свободны. Как только я выясню про странное состояние профессора Квиррелла, я вам сразу отправлю патронуса.
— Хорошо, Поппи, но в случае, если обнаружится что-то странное, сразу вызывай меня.
— Конечно, Альбус. А сейчас, будьте любезны, покинте Больничное крыло.
Как только «уважаемый директор» покинул помещение, а нетрезвый пациент был перенесен на больничную койку, мадам Помфри, не думая о сне, стала махать своей палочкой, вырисовывая различные пасы. Поняв причину плохого состояния профессора, она выронила волшебную палочку, громкий звук чудом не разбудил троих пациентов. А она сама взялась за сердце, охая. Тут же опомнившись, бросилась в свой кабинет, попутно вызывая своего патронуса, но не к директору, а к своему уважаемому другу и лучшему специалисту по магическому исцелению. Ей была срочно нужна его помощь, что бы понять не ошиблась ли она, или на самом деле тело профессора связанно с чужой душой, которая его использует своим сосудом для жизни.
***
Утром нового дня Гарри сидел на стульчике напротив кроватей близнецов, в так называемой палате, смежной с точно такой же кабинкой из плотно соприкасающихся друг с другом четырех занавесей, в которой находился Невилл. Одну из них в таких случаях обычно отодвигали, тем самым делая возможным общаться с соседом по койке, но сейчас Лонгботтом спал, и они с Фредом с Джорджем решили его не будить. Гарри тихо присвистнул и нарочито пафосно произнес:
— Так, Фредерик и Джордж Уизли, вчера я был просто уверен, что с вами все в относительном, но порядке, а сейчас вы бледны, как новоиспеченные инфенералы. Так, что не стройте из себя оскорбленных невинностей и выкладывайте, что вы такое с собой вытворили.
— У меня складывается такое ощущение, что все узнают о наших шалостях прежде, чем мы их натворим. Не так ли, братец Фред?
— Ага, ужас. Уже не понятно, куда от этих змей прятаться, всюду найдут и начнут морали читать. Что их декан, что его ученик, — согласно хмыкнул тот и с хитринкой скосил глаза на слегка опешившего Гарри.
Тот в свою очередь лишь тихо хмыкнул, поняв, что таким способом добиться от них ничего не удастся, он попробовал пойти по-другому.
— Ну раз вам так жалко поведать сей величайший секрет самому простому и непримечательному в своем роде мне, то возможно не пожалеете его для кого-то другого? Вдруг когда-то вам захочется провернуть этот трюк на ком-то, а возможности не будет, а тут-то вам и пригодятся мои услуги. Что насчет такого расклада?