Дом скорпиона

Фармер Нэнси

— Подойди, не бойся,— послышался сзади знакомый голос. Матт обернулся: в дверях стояла Селия. У мальчика немного отлегло от сердца. Селия оттолкнула Розу и взяла Матта за руку.— Ему пришлось несладко, ми патрон. Полгода его содержали, как дикого зверя.

— Врешь! — прорычала Роза.

— Я видела это своими глазами! А мне рассказала Мария Мендоса...

— Она еще ребенок! Кто поверит такой малышке?

— Я поверила,— тихо произнесла Селия.— Ее не было в доме шесть месяцев. Потом она приехала и попросила отвести ее к Матту,

а Том похвастался, что застрелил его насмерть. Она сразу же прибежала ко мне...

— Застрелил? Он ранен?! — спросил старик.

— Он уже был ранен.

Селия весьма красноречиво описала порезы от битого стекла.

— Почему никто мне не сообщил? — спросил Эль-Патрон.

Его голос звучал глухо, но в нем была такая внутренняя сила, что Матт содрогнулся, хотя отчего-то был уверен, что ему — впервые за много месяцев! — ничего не угрожает.

— Это должен был сделать врач! — вскричала Роза.

— Это должен был сделать каждый,— отчеканил старик все тем же ледяным тоном.— Сними рубашку, мальчик.

Матт и не думал ослушаться. Он проворно расстегнул пуговицы и скинул рубашку на пол.

— Диос мио! Боже мой!

— Эти синяки — от духового ружья Тома,— сказала Селия; казалось, она вот-вот расплачется.— Видите, как он исхудал, ми патрон? И покрыт какой-то сыпью... У меня дома он таким не был, сэр!

— Позовите врача!

Виллум вошел сразу же — видимо, ждал за дверью — и принялся осматривать Матта. То и дело он качал головой и цокал языком, как будто был искренне изумлен плохим состоянием мальчика.

— Он страдает от легкого недоедания,— наконец сообщил врач.— Во рту и на теле многочисленные язвы. Плохое состояние кожи, я бы сказал, проистекает от воздействия грязи и от аллергической реакции на куриный помет.

— Куриный помет?!

— Насколько я понимаю, его держали в комнате, полной опилок, чтобы облегчить уборку...

— Ты знал об этом, Виллум,— выкрикнула Роза.— Ты не говорил мне, что так делать нельзя!

— До сегодняшнего дня я ничего об этом не знал,— твердо произнес врач.

— Врешь! Скажи им, Виллум! Ты говорил, что это забавно. Говорил, что звереныш... мальчик — в хорошем состоянии!

— Она страдает навязчивыми идеями,— повернулся врач к Эль-Патрону.— Как можно было доверить столь ответственную работу человеку с неустойчивой психикой?!

Издав пронзительный вой, Роза коршуном налетела на врача и ногтями впилась ему в лицо. Он не успел отвести ее руки. Горничная лягалась и визжала. Она оскалилась, как дикий зверь, и Матт с интересом подумал — сумеет ли она вонзить зубы в шею противника. Все происходящее — неожиданное появление Селии, грозный старик, яростная схватка между двумя его врагами — казалось ему ненастоящим. Словно он смотрел кино по телевизору...

Но Роза не успела нанести врачу серьезное увечье — двое рослых мужчин, появившихся из-за двери, оттащили ее прочь.

— Виллум! Виллум! — вопила она, но голос ее становился все тише и тише.

Потом

Матт услышал, как хлопнула дверь, и в зале вновь воцарилась тишина.

Вдруг он заметил, что Селия обнимает его. Она дрожала всем телом. Врач вытирал лицо носовым платком. Из дюжины царапин сочилась кровь. Только Эль-Патрон сохранял спокойствие. Он откинулся на спинку кресла, бледные губы растянулись в довольной улыбке.

— Давненько я так не развлекался,— сказал он.

— Прошу прощения, ми патрон,— пролепетал врач заплетающимся языком.— Для вас это, должно быть, стало ужасным потрясением. Я сейчас же измерю вам кровяное давление.

— Не суетись,— отмахнулся от него Эль-Патрон.— Моя жизнь в последнее время стала чересчур спокойной. А это... меня позабавило.— Он перевел взгляд на Матта.— Значит, тебя держали на подстилке, как домашнюю птицу. Ну и как, мальчик, ты научился кудахтать?

Матт улыбнулся. Эль-Патрон ему понравился. Неведомо почему, старик показался ему именно таким, каким и должен был быть. Глаза у него были спокойного цвета. Матт не понимал, чем они хороши. Хорошие — и все. Лицо Эль-Патрона было странно знакомым, а кисти рук — худые, перевитые голубоватыми старческими жилками — имели форму... которая тоже понравилась Матту.

— Подойди ко мне, мальчик.

Без малейшего колебания Матт приблизился к креслу и позволил старику погладить себя по щеке сухой, как пергамент, ладонью.

— Такой молодой...— пробормотал Эль-Патрон.

— Теперь можешь говорить, ми вида,— подбодрила его Селия, но Матт еще не был готов к таким вольностям.

— Ми вида. Моя жизнь... Мне нравится твое прозвище,— хмыкнул старик.— Пожалуй, я тоже буду так называть его. Он умеет говорить?

— Мне кажется, он в шоке. У меня в доме он щебетал, как певчая птичка на дереве. И еще он умеет читать по-английски и немножко по-испански. Он очень умен, ми патрон.

— Еще бы! Он же мой клон. Скажи, ми вида, ты любишь печенье?

Матт кивнул.

— Тогда можешь взять. Селия, надень ему рубашку и принеси кресло. Нам надо о многом поговорить.

Следующий час прошел как во сне. И врача, и Селию отослали прочь. Старик с мальчиком сидели друг против друга и подкреплялись не только печеньем, но и курятиной в сметане, картофельным пюре и яблочным вареньем. Еду им приносила служанка. Эль-Патрон сказал, что это его любимые блюда, и Матт решил, что ему они тоже нравятся.

Еще Эль-Патрон сказал, что им о многом надо поговорить, но, в сущности, говорил он один. Старик вспоминал свою юность в Ацтлане. В те времена эта страна называлась Мексикой. Он был родом из местечка под названием Дуранго.

— Уроженцев Дуранго называют «алакранес» — скорпионами, потому что они повсюду кишмя кишат. Когда я заработал свой первый миллион, то взял себе новое имя — Маттео Алакран. Теперь это и твое имя тоже.

Матт улыбнулся, радуясь, что у него с Эль-Патроном есть что-то общее.