Дом со скрипом
Шрифт:
— А что ты хотела? Холмы, они же живые, — как о чём-то само собой разумеющемся сказала Лило. — Понятное дело, что они заботятся о своих обитателях.
— Ты серьёзно? — Лисса резко развернулась и даже остановилась, перестав ходить и размахивать руками.
— Конечно. Иначе как тут можно было бы жить? Более того, Холмы более чем наполовину обеспечивают нас пропитанием и прочим необходимым для жизни.
— Да я не о том! Получается, мой Дом тоже живой и мне не кажется? А то оправдывать всё своим творческим воображением у меня уже не очень получается.
— Всё нормально с твоей психикой, — тут же
— А на эту тему и исследования какие-то проводились? — ещё больше заинтересовалась Лисса. — И почитать на эту тему что-то можно? А у тебя есть?
— Да нет, тётушка Лило подобную литературу не одобряет, говорит, что нечего молодёжи всякой ерундой мозги засорять и потому ничего такого внутри Холма не держит. И я даже кое в чём с нею согласна, выводы там сделаны далеко не бесспорные.
А Лиссандра мысленно поставила себе ещё одну галочку: следовало записаться в городскую библиотеку. Давно уже следовало, если честно, кроме всего прочего там имеются неплохие художественные альбомы, в которых ей не помешало бы покопаться.
Глава 7. В которой угрожают угостить улитками
Лиссандра вылила ковш свежей воды в ведро с улитками, которых только вчера насобирала по берегу ручья, поболтала и слила скользкую воду. И эту процедуру придётся ещё не раз повторить, прежде чем деликатес будет готов к потреблению. Собственно, не раньше чем послезавтра.
— Ой, — воскликнула незаметно подобравшаяся к ней Лило, которая то и дело, без стеснения и определённого графика забегала к соседке. — Они, конечно, милашки, но зачем тебе их столько? И учти, если ты их тут выпустишь, тётушка Соти не обрадуются, эти тварюшки прожорливы, а от твоего дворика до её огорода всего-ничего.
— Тётушка Соти может за свой огород не волноваться, — проворчала Лисса, — и зелень её в полной безопасности. Потому как я их, не далее чем послезавтра — съем.
Ещё раз заглянула в ведро, оценивая масштабы грядущего пиршества, и прикрыла его крышкой — что б не расползлись. Ведро было старое, найденное здесь же, в непомерно разросшейся крапиве, до дыр проеденное ржавчиной во многих местах и только на содержание улиток и годилось. Да и крышка была не от него, и чтобы она не сползала, пришлось придавить её камнем.
— А я думала, ты преувеличивала, когда говорила, что денег в обрез, — с явным сочувствием проговорила Лило. — Могла бы и намекнуть, я бы тебе чего-нибудь с кухни прихватила.
— Это не потому, — решительно отмела её подозрения Лисса. — Это мне захотелось нормальной домашней еды. Для йокси нормальной. Никого из байхи я угощать не планировала, хотя если рискнёшь…
Байхи все, поголовно, были вегетарианцами, но такими, не ортодоксальными. То есть, если их кто-то угощал чем-то мясным, пробовали, хвалили, но съедали совсем немного — видимо не чувствовали особой потребности в пище животного происхождения. Правда раки, улитки, маринованные червяки и солёные термиты — это было для них слишком, это даже
Лило перевела взгляд на ведро, где под крышкой ползали друг по другу шевеля рожками довольно крупные слизни и невольно сглотнула.
— А знаешь, рискну. Приглашение ещё в силе или ты сделала его из расчёта, что я ни за что не соглашусь?
— А я до сих пор не уверена, что ты проглотишь хотя бы одну, — ухмыльнулась Лисса, — но приглашение действительно в силе.
— А я так твёрдо уверена, что есть нечто подобное можно только с голодухи, — весело парировала Лило.
— Хочешь убедиться, что я не бедствую?
— Это ты к чему?
— Я сейчас в галерею собираюсь: закинуть туда кое-какие новые работы, забрать гонорар за проданное и не откажусь от компании.
— Составить компанию во время вылазки в город, это я всегда «за». А ты уверена, что не случится конфуза, и ты там получишь хоть что-нибудь.
— Открытки идут неплохо в любое время, — небрежно дёрнула плечом Лисса.
— Открытки? — Наморщила лоб Лило. — Это такие, по семь грошиков?
— Не по семь грошиков, а по семь грошей, — поправила её Лисса. Разница была более чем существенной — в десять раз. Собственно, они, за редким исключением, и составляли её основной доход — не фонтан, но на жизнь кое-как хватало.
— Ни за что бы не отдала такие деньги за кусочек разукрашенного картона. Может разъяснишь, в чём тут дело?
— Ну, — обстоятельно начала рассказ Лисса, — некоторым людям нравится дарить уникальные вещи. Ведь даже если автор из раза в раз рисует одну и ту же рыбку-на-счастье, всё равно каждая из его работ неповторима. А потом, каждая такая открыточка имеет авторскую подпись. Существует небольшой шанс, что потом, со временем, когда автор прославится, её можно будет перепродать за большие деньги. В прошлом году, с аукциона в Танорси ушла такая открытка за авторством Эрмена Дега. Сумма за которую её продали даже не оглашалась — настолько она была неприличной.
— Предвечные, так я богата! Я у тебя за последнее время столько картинок из растопки вытащила, — закатила глаза Лило. — Все аукционы завалить можно. Ну или комнату ими вместо обоев оклеить.
— Ха! Они без подписи, так что завянь!
— Вот ещё, я вот пойду и действительно посмотрю, как ты в своей галерее ничего не получишь и тогда вянуть придётся уже тебе. С голодухи.
— Вот ещё! У меня есть хотя бы они, — Лисса чуть подпихнула ногой ведро с улитками, — а вообще, пошли собираться, а то так и до закрытия не успеем.
— А этих ты тут так и оставишь? — Лило, уже разворачиваясь уходить, кивнула на то же ведро.
— Думаешь, здесь у вас на него кто-то покусится?! Да ладно! Сопрёт — сам виноват, я ему только приятного аппетита пожелаю.
Они не только не опоздали, но и пришли в самый разгар какого-то мероприятия. Навстречу им выкатился сияющий счастьем хозяин галереи мэтр Миноно.
— Мы вас ждали! Мы надеялись! Вы же не откажетесь? — и махнул полной ладошкой в сторону отдельных столиков, за которыми творили молодые (и не очень молодые) дарования. Да-да, те самые открытки — ничего сложного, зато на глазах у восхищённых и заинтересованных зрителей. — Благотворительная акция в фонд помощи городским реставраторам.