Дом Солнц
Шрифт:
— Наверное, раз мы здесь стоим, господин посол не намерен себя взрывать, по крайней мере сегодня.
— Понимаю, ты хочешь приободрить меня, только…
— Пошли, нас завтрак ждет! — Я похлопал Калгана по спине. — Вид у еды что надо.
— Мне очень жаль Минуарцию.
Тотчас вспомнился сон и шепот: «Будь внимателен и осторожен».
— Нам всем ее жаль.
Я так и не сел за стол рядом с Портулак (она разговаривала с Горчицей) — меня задержал имирский чиновник.
— Лихнис? — осведомилось миниатюрное создание.
— Да, — отозвался я.
— Прошу
Портулак, увидев, что происходит, встала из-за стола и стряхнула черные крошки с черной блузки.
— Есть новости?
— Не могу сказать, — ответил имириец. — Я просто должен проводить вас к магистрату.
Глава 22
В кабинете Джиндабин мы застали мистера Джинкса. Магистрат и ученый сидели за столом друг напротив друга и поочередно прикладывались к мундштуку фырчащего чайничка с трубками и клапанами.
— Кое-что случилось, — сообщила нам Джиндабин. Мистер Джинкс протянул ей мундштук, и она сунула его в рот, даже не протерев. — Похоже, ваша трогательная похоронная церемония дала неожиданный результат. Мы обычно не позволяем творить такое с атмосферой.
— Нам разрешили, — заявила я, готовая ощетиниться.
Джиндабин примирительно подняла руку:
— Я не оспариваю. Знай мы о масштабах планируемой церемонии, вероятно, воспротивились бы, но факт остается фактом — мы дали вам зеленый свет.
— Возникли проблемы? — спросил Лихнис.
— Трудно сказать, — вступил Джинкс. — Похоже, вы подвигли Фантома на ответ. Он проявляет активность, особенно у платформы, как правило, в дневные часы. Сегодня появился ночью. Для нас это проблема. Мы не любим, когда Фантома тревожат, беспокоят, выводят из себя. Целые цивилизации гибли, попав к нему в немилость. Мы не хотим пополнить их число.
— Что случилось? — спросила я.
— Вчера, после окончания погребальной церемонии, Фантом приблизился к платформе, которую мы позволили вам посетить с раненым роботом, — начала магистрат. — Разумеется, мы отслеживали его перемещения и не удивились присутствию в том секторе, но не ожидали, что Фантом подлетит к самой башне, и еще меньше — что он остановится.
— Геспер вернулся! Пожалуйста, скажите, что Геспер вернулся!
— Так что? — присоединился Лихнис.
Магистрат приложилась к мундштуку.
— В ходе наблюдений на платформе обнаружен золотой объект, по форме напоминающий человека. Вчера его не было.
— Нам срочно нужно туда, — сказала я Лихнису.
— Сперва нужно попросить разрешение, — напомнил он.
— Я даю его вам, — проговорила магистрат. — Иначе зачем было вас вызывать? Однако Фантом неподалеку. Робота нужно забрать немедленно. Если не управитесь в течение ближайшего часа, его останки станут собственностью научного совета.
— Они принадлежат машинному народу, — заявила я.
— Уже нет. Робот перестал быть представителем машинного народа, как только Фантом его разобрал. Объект на смотровой платформе — артефакт Фантома и лишь внешне напоминает робота, которого вы знали. Очень сомневаюсь, что хоть один его
— По-моему, пререкаться не стоит, — прервал ее Лихнис.
— Вам точно не стоит, — парировала магистрат. — Идите и заберите останки. Делайте с ними что хотите. Поручаю вам сообщить эту новость другим роботам. И… не интересуйтесь больше Фантомом. Никогда.
— Не будем, — пообещала я.
— Когда вы говорите «останки», что…
— Я говорю как есть. Судя по наблюдениям, робот выглядит почти так же, как в день, когда вы его оставили. Он больше не слит с куском корпуса, но других изменений к лучшему нет. Ваш план, увы, провалился.
Пять минут спустя мы с Лихнисом летели на флайере, пустив его во всю прыть. Разговор не клеился — мы обрадовались, что Геспер вернулся, но тотчас сникли, услышав о его состоянии. Камеры слежения не обнаружили признаков жизни у золотой фигуры, которая после ухода Фантома ни разу не шевельнулась. Под нами проносились дюны, и я поняла, что меньше всего ожидала такого результата — что Геспера вернут невосстановленным. Я допускала, что Фантом починит его, что превратит в нечто странное, что вообще не вернет. Что Геспера разберут, на несколько дней втянут в облачный разум, а потом изрыгнут в прежнем состоянии — казалось бессмысленным. Увы, факты не изменить, от золотой фигуры на постаменте не отмахнуться.
— Может, ему нужно время, чтобы восстановиться? — предположил Лихнис. — Как больному после операции на планете, где еще режут людей ножами и лазерами.
— Спасибо, что стараешься меня подбодрить. Но лучше не обнадеживай впустую.
— Я лишь к тому, что о Геспере мы знаем не так много. Исключать нельзя ничего. Фантом не просто так его вернул.
— Фантом поиграл с Геспером, разобрал забавы ради, понял, как он работает, и, наигравшись, вернул.
— Не починив?
— Мы же не знаем, что думает Фантом. Вдруг, в отличие от нас, он не считает, что Гесперу нужна помощь.
Вскоре мы подлетели к башне и, когда пошли на посадку, четко рассмотрели Геспера. Он лежал на спине и не шевельнулся, даже когда над ним пролетел флайер. В глаза бросалось одно-единственное изменение — отсутствие оплавленной массы с включением обломков «Вечернего». Фантом явно понял, что бесформенному куску на Геспере не место, восстановил расплавленные части тела робота, но последний шаг не сделал — к жизни его не вернул.
Мы сели на платформу и вышли из флайера. Лихнис достал из багажника леваторы и, пока мы шли к постаменту, толкал их перед собой по воздуху.
Я опустилась на колени перед Геспером и провела ладонью по золотым выпуклостям его груди.
— Ни следа повреждения, — проговорила я тихо, словно боясь потревожить спящего. — На теле ни единого изъяна, даже руки теперь одной толщины. Вряд ли у него осталась органическая ткань.
— Фантом столько сделал для Геспера, так почему не оживил?
— Огоньки до сих пор кружатся, значит какая-то активность сохраняется.
— Но не интенсивнее, чем до встречи с Фантомом.
— Я думала, все будет не так. Думала, если Геспер вернется, то целым и невредимым.