Дом Солнца
Шрифт:
– Что случилось?
Солнце перевернулся на спину и улыбнулся обычной скептической улыбкой, только губа была закушена до белизны. Он взял ракушку из Сашиных рук и выбросил ее под куст:
– Ерунда!
Саша вскочила, подобрала ракушку:
– Жалко! Может быть, она видела Южный Крест!
– Выбрось эту пошлятину!
Но Саша умоляюще прижала ракушку к груди:
– Разве ты не чувствуешь? Ракушка – это же дом моря!.. А еще хиппи называется!
– Ладно. Дом моря, так дом моря, – согласился Солнце.
Саша задумалась: она все пыталась вспомнить, где она видела этого адмирала.
– ...А мне кажется, я где-то видела этого адмирала... – сказала она и вслух.
И тут вспышкой в памяти возник вестибюль института, профессор, разговаривающий с адмиралом. Да, да, она видела его именно там, у стенда со списками абитуриентов.
Солнце помнил другое... Он услышал тогда их разговор случайно. Пришли с отцом на консультацию к вечно занятому профессору Немчинову, потом его отправили погулять, сославшись на необходимость неинтересных ему разговоров. Но он понимал, что речь пойдет о нем. Он услышал, как профессор сказал:
– Ну что я могу тебе сказать, Лёша? При его диагнозе... Первая операция, конечно, дала определенное улучшение, но динамика неутешительна... Я говорил: нужно соблюдать очень строгий режим, поддерживающую терапию. А в такой ситуации, когда тебе чудом удается привести сына хотя бы на кардиограмму...
– Ты же знаешь, он не хочет ничего от меня, он не хочет со мной общаться, – сокрушенно напомнил адмирал.
– Леша! Я ведь предлагал тебе, чтобы он оставался в моем кардиоцентре, в этом случае были бы шансы, – развел руками профессор.
– А сейчас? – сорвавшимся голосом спросил адмирал.
– А сейчас... я не сказочник, я доктор, Лёша... Вольной птицей он проживет не больше месяца...
Саша отвлекла Солнце от воспоминаний:
– А он правда твой отец? Этот адмирал?
– Нет, конечно! – беспечно ответил Солнце. – Разве может быть у адмирала сын хиппи?
Саша улыбнулась оттого, что уже знала Солнце и могла читать его настоящие ответы в его ненастоящих словах.
– А почему он такой грустный? – еще спросила она.
Солнце прилег рядом с Сашей. Он тоже понимал, что Саша уже понимает... И от этого стало тепло, но и немного горько.
– Да ему веселиться особенно не от чего, – балагурил он все не то и не о том. – Государственная безопасность, знаешь, не шуточки...
Помолчали. И вдруг Солнце заговорил сам:
– ...В юности он полюбил девушку, и она полюбила его... Но Родина приказала ему отправляться аккурат в противоположную точку материка. И девушка испугалась. Так что опустошенная душа юноши стала искать других утешений. После нескольких лет глухого загула он встретил чудную женщину. К этому времени юноша достиг умственной, физической и, что немаловажно, материальной зрелости. Прогремел марш Мендельсона. Он родил ребенка и зажил, как барсук в спячке. И все бы ничего, да только он с мучительной частотой видел во сне свою первую возлюбленную. Причем, как выяснилось, она страдала тем же недугом. Так что лет через десять он отправился навстречу своей первой любви.
А в пути, надо же было такому случиться, его настигло известие о внезапной, но, как утверждали приближенные лица, неслучайной кончине жены. Так судьба посмеялась
Но и обратно вернуться он уже не смог... Так что ему пришлось целиком посвятить себя Отечеству... Вот такая незатейливая история.
– ...А ребенок? – грустно спросила Саша.
– Он превратился в чудовище... – отрезал Солнце, поднялся с травы и прихватил пластинки. – Идем.
Держа в руках отцовский пакет, Солнце позвонил в калитку высоченного глухого забора с табличкой «Осторожно, злая собака».
Им открыла строгая полноватая девочка с косичкой и веснушками, в очках с толстыми линзами и в тщательно отутюженной пионерской форме.
– А, Солнце, – свойски кивнула девочка, – привет, заходите.
Саша недоуменно пожала плечами, вошла следом за Солнцем и девочкой в калитку.
Девочка повела Солнце и Сашу через двор, оформленный в стиле образцово-показательной военной части. На идеально ухоженном огородике грузная тетка в ситцевом халатике, согнувшись в три погибели, аккуратно собирала малину.
Когда подошли к крыльцу, навстречу с угрожающим видом вышла огромная овчарка и преградила дорогу.
– Вольно! – невозмутимо скомандовала собаке девочка, и та тут же безропотно ушла в будку.
Комнаты в доме тоже были идеально убраны, а детская умиляла пупсами на окне.
– Ну, рассказывай, – девочка прикрыла дверь в свою комнату.
– В этом городе только ты можешь помочь, – проникновенно заявил Солнце.
Девочка кивнула, глянула на часы:
– Ой, извини, можешь подождать? У меня – время. – Неожиданно движением фокусника девочка сбросила вязанную крючком накидку с тумбы, открыла ее. Внутри тумбы оказались подсоединенные друг к другу радиоприемник, усилитель, работающий катушечный магнитофон, пленка накотором уже смоталась на одну из бобин.
Девочка взяла микрофон, прокашлялась и вдруг, одновременно меняя бобину на магнитофоне, заговорила хриплым, почти рычащим голосом с разнузданными интонациями:
– А-я снова с вами! Звиняйте за паузу. Энд нау – для самых отвязанных системщиков в эфире все еще я, ваша Баба Беда! Ну, че, пиплы, клёво поторчали? Да, бразерс энд систерс, «Роллинг Стоунз» – это вам не песня о пионерском галстуке. Ну, а теперь – «Хайвэй ту хэвэн»! Группа «Лед Зеппелин»!
Девочка нажала кнопку «Пуск» и обернулась к Солнцу и Саше. Саша застыла с открытым ртом. Солнце исподтишка посмеивался, а девочка умело прикурила папиросу, с наслаждением выдохнула дым и поинтересовалась у Солнца снова чистым детским голосом:
– Ну, чего там у тебя? Какие проблемы?
Солнце достал из пакета пачку пластинок, подаренных отцом.
Девочка со знанием дела стала пересматривать пластинки:
– Вау! Клёво!.. Чумовые винилы!.. А вот этот – левачок...
По улице медленно ехала милицейская машина с радиопеленгатором. Локатор на крыше машины крутился во все стороны.
Два милиционера в машине выжидающе смотрели по сторонам.
– Если сегодня не найдем – все, шандец! – вздохнул первый милиционер, жуя кусок домашней колбасы.