Дом ста дорог
Шрифт:
— Овадушки, — довольно приговаривал он, болтая ногами на диване, — хавошие овадушки.
Пока все возились с Морганом, Чармейн с беспокойством заметила, как миссис Пендрагон схватила Блика за руку, когда он проходил мимо, и утащила за диван. До девочки донёсся настойчивый и раздражённый голос миссис Пендрагон:
— Хаул, ты в своём уме? Какого чёрта ты притащился сюда?
Её голос звучал так резко и зловеще, что Бродяжка в страхе съёжилась у Чармейн на коленях.
— Они не приглафили меня, — отвечал сладкий голосок Блика. — Ужафно глупо ф их фтороны. Тебе не по
— Нет, совершенно не нужен! — отрезала Софии. — И тебе обязательно шепелявить?
— Обяфательно, — откликнулся Блик.
— Боже! — выпалила Софии. — Хаул, это совсем не смешно. Ты привёл сюда Моргана…
— Говорю тебе, — перебил её Блик, — Морган ни на фекунду не затихал ф тех пор, как ты уехала. Фпрофи Кальцифера, если мне не веришь!
— Он такой же проходимец, как и ты! — взвилась Софи. — Не верю вам обоим. Бьюсь об заклад, вы даже не пытались успокоить его. Ведь так? Вам просто нужен был повод увязаться за мной и разыграть весь этот… этот балаган перед несчастной принцессой Хильдой!
— Мы нужны ей, Фофи, — решительно отрезал Блик.
Чармейн слушала их разговор, затаив дыхание. К несчастью, Морган начал нетерпеливо озираться по сторонам в поисках своей мамы, и его взгляд наткнулся на Бродяжку, дрожащую у девочки на коленях.
— Собачка! — завопил он восторженно и, соскользнув с дивана, бросился к Бродяжке, протягивая к ней свои масляные ручки. Заметив бегущего со всех ног малыша, собака вскочила на спинку дивана и принялась отчаянно тявкать: создалось впечатление, будто кто-то зашёлся в припадке кашля. Чармейн схватила Бродяжку и отнесла её подальше от Моргана. Мимоходом сквозь окружающий шум она услышала обрывок прежней задиванной беседы, всего несколько слов миссис Пендрагон о том, что Блик (или же его звали Хаул?) останется без ужина, и возмущённую фразу Блика «Только попробуй!».
Когда Бродяжка угомонилась, девочка снова услышала мелодичный голос Блика:
— Как я тебе? Плавда фимпотифный?
Послышался глухой удар, словно миссис Пендрагон забыла о хороших манерах и со всей силы топнула ногой.
— До тошноты! — сердито выпалила она.
Чармейн всё ещё продолжала уворачиваться и спасать Бродяжку от настырного Моргана, как вдруг у камина раздался спасительный голос принцессы Хильды:
— С малышами не соскучишься — жизнь вокруг них так и кипит. Сим, а ну-ка побыстрей угости Моргана оладьей!
Малыш замер на долю секунды, а затем бросился к старому лакею и обещанному угощению. Чармейн вздохнула было с облегчением, как вдруг ощутила жар у щеки. Она повернулась и столкнулась взглядом с огненным демоном, парящим над её плечом.
— Кто ты? — прямо спросил демон.
Сердце девочки дрогнуло. Бродяжка же к появлению огненного демона отнеслась совершенно спокойно. «Если бы намедни не столкнулась с лаббоком, — думала Чармейн, — то сейчас бы, наверно, до смерти испугалась этого Кальцифера».
— Я… ну… я всего лишь временно помогаю в королевской библиотеке, — проговорила она.
— Тогда чуть позже мы побеседуем с тобой, — проскрежетал демон. — От
— Она не моя собака, а собака одного волшебника, — поправила Чармейн.
— Волшебника Норланда, который и заварил всю кашу? — спросил демон.
— Не думаю, что двоюродный дедушка Уильям заварил какую-то кашу, — сдержанно ответила девочка. — Он прелестный человек.
— Тем не менее, он, кажется, он попал в передрягу, — заметил Кальцифер. — Не нужно быть негодяем, чтобы раздуть шумиху. Посмотри на Моргана.
Демон исчез.
«Как стрекоза над прудом, — подумала Чармейн. — Исчезает с одного места и тут же появляется в другом.»
К девочке подошёл король, бодро вытирающий руки об огромную салфетку.
— Пожалуй, пора вернуться к работе, моя дорогая. Нужно успеть всё до вечера.
— Конечно, Ваше Величество, — кивнула Чармейн и последовала за ним к выходу.
Уже у двери девочка увидела, как белокурый Блик, сбежавший от миссис Пендрагон, дёргает за рукав фрейлину.
— Фкажите, — чарующим голоском лепетал он, — а у ваф есть какие-нибудь игрушки?
— Ох, малыш, — безжизненно ответила фрейлина, — я уже давно не играю в игрушки.
Морган услышал про игрушки и тут же принялся кричать, размахивая руками с масляными оладьями:
— Иглушки! Иглушки, иглушки, иглушки!
Перед малышом возникла коробка, раздался хлопок — и наружу выпрыгнул чёртик на пружинке. Тут же рядом приземлился большой кукольный домик, на который сверху посыпался град плюшевых мишек, а рядом с тележкой объявилась потёртая лошадка-качалка. Морган восторженно заверещал.
— Думаю, нам действительно пора, а дочка сама разберётся с гостями, — произнёс король, выходя вслед за Чармейн и Бродяжкой. Прежде, чем он закрыл за собой дверь, можно было разглядеть, как гостиная всё наполнялась и наполнялась игрушками. Взрослые удивлённо озирались по сторонам, а очаровательный Блик скромно стоял в стороне, потупив взор.
— Я, конечно, знал, что волшебники — самые беспокойные гости, — заметил король по дороге в библиотеку, — но не подозревал, что они с детства такие. Сущее бедствие для матерей, я полагаю.
Через полчаса Чармейн уже брела к домику двоюродного дедушки Уильяма, тихая и робкая, как златовласый Блик. Бродяжка трусила следом.
— Уф, — вздыхала девочка. — Знаешь, Бродяжка, за последние три дня я пережила больше, чем за всю жизнь.
Чармейн шла по дороге, погружённая в собственные мысли и безразличная ко всему. С одной стороны она радовалась, что король доверил ей чтение счетов и писем; с другой же стороны, ей хотелось работать с книгами. Девочка обожала коротать дни за чтением какого-нибудь увесистого древнего томика в кожаном переплёте с сухими пожелтевшими страницами, и она всю жизнь мечтала именно о такой работе. Но не важно. Скоро она вернётся домой к двоюродному дедушке Уильяму и окунётся в «Жезл с двенадцатью ветвями» или, ещё лучше, в «Воспоминания экзорциста»: подобные книги стоит читать только днём. А может она выберет себе какую-нибудь другую книжку, как знать.