Дом странных детей
Шрифт:
Дилан, похоже, смутился, но все же начал читать:
— Я встретил птичку по имени Ида / Она в восторге от моего прикида / Я задал ей жару, как доктор в Йоркшире / Я придумал эту рифму, пока сидел в сортире.
— В сортире? — покачал головой Червь.
— Я не успел подготовиться!
Они обернулись ко мне и поинтересовались, что я об этом думаю. С учетом того, что даже им самим не нравился рэп друг друга, я не знал, что сказать, и замялся.
— Мне больше прет музыка, где поют, играют на гитарах, и все такое.
Червь небрежно махнул рукой.
— Этот
Дилан засмеялся, и они обменялись сложной системой рукопожатий, похлопываний ладонью о ладонь и постукиваний кулаком о кулак.
— Может, пойдем дальше? — предложил я.
Они недовольно побурчали, еще немного потянули время, но вскоре поплелись дальше. Червь присоединился к нам.
Я замыкал шествие, пытаясь придумать, что я скажу госпоже Сапсан, когда увижу ее. Я ожидал, что меня представят настоящей валлийской леди. Мы будем попивать чай в гостиной и вежливо беседовать о всяких мелочах. А потом я выберу подходящий момент и сообщу ей трагическую новость. Я внук Абрахама Портмана, — скажу я. — Я должен с прискорбием сообщить вам, что его с нами больше нет. Она начнет промокать платочком слезы, а потом я засыплю ее вопросами.
Вслед за Грязным Диланом и Червем я шел по тропинке, которая извивалась среди пастбищ с меланхоличными овечками. Впереди нас ожидал изнурительный подъем на кряж. Там, наверху, покачивалась стена такого плотного тумана, что, шагнув в него, мы словно очутились в ином мире. Туман показался мне явлением библейского порядка. И было нетрудно представить себе, как разгневанный Господь насылает на египтян подобное бедствие. Когда мы начали спускаться по противоположному склону, туман стал еще гуще. Солнце превратилось в мутное белесое пятно. Моя одежда мгновенно отсырела. Похолодало. На мгновение я потерял из виду Червя и Дилана, но тут тропинка выскочила на равнину и я наткнулся на остановившихся впереди приятелей.
— Эй, янки! — окликнул меня Дилан. — Сюда!
Я послушно пошел за ними. Тропка осталась позади. Теперь мы шли по заболоченному, поросшему густой травой полю. Овцы смотрели на нас темными слезящимися глазами. У них была мокрая шерсть и обвисшие хвосты. Вдруг из тумана возник маленький домик с заколоченными окнами.
— Вы уверены, что это то, что я ищу? — удивился я. — Тут, похоже, пусто.
— Пусто? Ничего подобного. Там полно всякого дерьма, — ответил Червь.
— Сходи, убедись сам, — предложил Дилан.
Я заподозрил какую-то ловушку, но все же подошел к двери и постучал. Она была незаперта и от моего прикосновения приотворилась. Внутри было так темно, что я ничего не мог разглядеть. Я сделал шаг вперед и, к своему удивлению, вниз, наткнувшись на то, что показалось мне земляным полом, но на самом деле было целым океаном экскрементов, в котором я увяз по самую щиколотку. Эта необитаемая хижина, совершенно безобидная с виду, оказалась хлевом для овец.
— О Господи! — содрогаясь от отвращения, взвизгнул я.
Снаружи донесся заливистый хохот. Я попятился, спеша вывалиться наружу прежде, чем потеряю сознание от окружившего меня смрада.
— Вы полные засранцы, — сообщил я им, отскребая с необъятных сапог навоз.
— Почему? — удивился Червь. — Мы предупреждали тебя, что там полно дерьма.
Я вплотную подступил к Дилану.
— Вы покажете мне дом или нет?
— Он это серьезно, — выдавил Червь, утирая слезы.
— Конечно, я серьезно!
Улыбка сползла с лица Дилана.
— Я думал, ты прикалываешься, приятель.
— Думал что?
— Ну, типа, шутишь.
— Я не шучу.
Мальчишки озадаченно переглянулись. Дилан что-то прошептал на ухо Червю. Тот также шепотом что-то ему ответил. Наконец Дилан повернулся и указал на уводящую вдаль неровную тропинку.
— Если он тебе так нужен, иди прямо, мимо трясины, а потом через лес. Это огромный старый дом. Его невозможно не заметить.
— Какого черта! Вы обещали довести меня до конца.
— Мы дальше не пойдем, — опустив глаза, сообщил Червь.
— Почему?
— Не пойдем, и все.
Они развернулись и поплелись обратно, туда, откуда мы пришли. Вскоре их поглотил туман.
Я взвесил свои возможности. Я мог, поджав хвост, вслед за этими предателями вернуться в город. Я также мог продолжить путь в одиночестве, но не признаться в этом отцу.
Четыре секунды напряженных размышлений привели к тому, что я двинулся дальше.
По обе стороны от тропинки сколько видел глаз расстилалось мертвенно-бледное болото, поросшее рыжей травой и покрытое клочками тумана. Это был совершенно однообразный пейзаж, однако кое-где торчали невысокие, сложенные из камней пирамидки. Но вскоре болото неожиданно закончилось, уперевшись в лес, — скелетоподобные деревья вскидывали вверх тощие ветки. На какое-то время тропинка исчезла под поваленными деревьями и ковром из плюща, и двигаться дальше мне пришлось почти наугад. Я не мог понять, как такой пожилой даме, как госпожа Сапсан, удается преодолевать эту полосу препятствий. Должно быть, ей все доставляют на дом, — подумал я, хотя, судя по всему, нога человека не ступала на эту тропинку несколько месяцев, если не лет.
Я перебрался через гигантское, скользкое ото мха дерево и увидел, что тропинка резко повернула. Потом деревья расступились, как занавес, и прямо передо мной возник заросший высокой травой и окутанный туманом холм. На его вершине стоял дом. Теперь я понял, почему мальчишки отказались меня сюда вести.
Дедушка описывал его сотни раз. Но в его рассказах он всегда был солнечным и радостным. И я представлял себе этот огромный ветхий особняк искрящимся от смеха и света. Однако то, что сейчас нависало надо мной, не могло быть убежищем от чудовищ. Этот дом сам превратился в чудовище и взирал на меня с вершины холма голодными глазницами окон. Вездесущий плющ облепил стены подобно антителам, атакующим вирус, а сквозь разбитые стекла наружу смотрели ветки выросших внутри деревьев. Было похоже на то, что сама природа объявила войну этому заброшенному строению. И все же дому удалось устоять, хотя его стены перекосились, а сквозь провалившуюся крышу виднелось небо.