Дом стрелы
Шрифт:
– Это ты сделала так, что меня привезли сюда! Ты нарочно отправила меня к мадам ле Ве. И анонимное письмо тоже написала ты! – Она содрогнулась. – Ты – Бич!
Энн снова напряглась, тщетно пытаясь освободиться от пут. Бетти поднялась со стула и подошла к ней со шприцем в руке.
– Что это? – вскрикнула несчастная пленница, увидев шприц. Страх придал ей сверхъестественную силу. Энн удалось встать на пол. – Ты собираешься… – Она оборвала фразу. – Нет! Не может быть!
Бетти положила руку на плечо Энн, наслаждаясь
– Как ты думаешь, чье лицо склонялось над тобой в темноте? – тихо спросила она. – Догадайся, Энн! Твой язык слишком опасен. Ты стала чересчур болтливой и любопытной. Что ты делала вчера вечером в «Сокровищнице» с часами в руке, а? Не можешь ответить, дурочка? – Голос Бетти оставался таким же тихим, но теперь в нем звучала смертельная ненависть. – К тому же ты начала мне мешать.
Рука Ано стиснула плечо Фробишера. Вот подлинное объяснение ненависти Бетти. Энн Апкотт знала слишком много, узнавала все больше и больше и в любой момент могла добраться до истины. Ее исчезновение походило бы на паническое бегство и было бы равносильно признанию. Но куда сильнее этих соображений Бетти побуждало желание избавиться от соперницы.
– Всю неделю ты путалась у меня под ногами, – продолжала Бетти. – И вот тебе награда за это. Тебя привезли сюда, связанную по рукам и ногам. Водяная лилия! – Она смотрела на свою дрожащую от ужаса жертву в тонком блестящем платье, белых шелковых чулках и атласных туфельках. – Пятнадцать минут, Энн! Этот глупый детектив был прав! Именно через столько времени действует яд отравленной стрелы!
Глаза Энн широко открылись. Кровь прилила к ее лицу и отхлынула вновь, сделав его еще белее, чем раньше.
– Яд стрелы! – воскликнула она. – Значит, это была ты, Бетти! О! – Энн упала бы лицом вниз, но Бетти Харлоу толкнула ее на диван. До последнего момента Энн не сознавала, что Бетти повинна в убийстве ее благодетельницы. Теперь ей стало ясно и это, но у нее не оставалось ни малейшей надежды на спасение. Внезапно она разразилась слезами.
Бетти Харлоу опустилась на диван рядом с Энн, наблюдая за ней с мстительной радостью. Рыдания девушки звучали музыкой в ее ушах. Ей не хотелось, чтобы они прекратились.
– Ты пролежишь здесь одна в темноте всю ночь, – сказала она, склонившись над Энн. – А завтра Эспиноса похоронит тебя под каменными плитками кухни.
Вцепившись одной рукой в предплечье Энн, Бетти другой рукой поднесла шприц, но тут послышался пронзительный крик Франсины.
– Смотрите! – Горничная указала на дверь. Теперь она была открыта, и на пороге стоял Ано.
Бетти побледнела и застыла, как восковая статуя, глядя на дверь. Потом молниеносным движением она вонзила иглу себе в предплечье и надавила на поршень шприца.
Фробишер с криком ужаса рванулся вперед, чтобы помешать ей, но Ано оттащил его.
– Я предупреждал вас, мосье, чтобы вы не вмешивались, – произнес он свирепым тоном, которого
Бетти бросила шприц на пол и встала в полный рост.
– Пятнадцать минут, мосье Ано, – с вызовом заявила она, – и вам до меня уже не добраться!
Детектив презрительно засмеялся и погрозил ей пальцем:
– Подкрашенная вода не убивает, мадемуазель.
Бетти покачнулась:
– Вы лжете!
– Посмотрим.
Уверенный тон Ано убедил Бетти. Она метнулась к письменному столу, но детектив не менее проворно схватил ее за запястья.
– Ну нет, не выйдет! Моро! – окликнул он полицейского, кивнув в сторону Франсины. – А вы, мосье Фробишер, будьте любезны освободить эту молодую леди.
Моро выволок из комнаты отбивающуюся Франсину Роллар и запер ее в надежном месте. Джим взял ножницы, разрезал веревки на запястьях и лодыжках Энн и развязал их. Отодвинув стул от стола, Ано усадил на него Бетти и поднял одну из веревок, которые Фробишер бросил на пол. Вскоре Бетти оказалась в наручниках и с лодыжками, привязанными к ножке стула, а детектив прижимал носовой платок к кровоточащей ране на руке. Бетти укусила его как дикий зверь, попавший в западню.
– Да, вы предупредили меня, мадемуазель, во время нашей первой встречи, что не носите часы, потому что ненавидите, когда вам что-то сжимает запястья, – с усмешкой сказал Ано. – Я забыл об этом. Примите мои извинения.
Вернувшись к письменному столу, он сунул руку в ящик, достал оттуда картонную коробочку и поднял крышку.
– Пять! Именно так! – Ано подошел к смертельно бледному Фробишеру, стоящему у стены, и показал ему коробочку. – Смотрите!
В коробочке было пять белых таблеток.
– Мы знаем, где шестая. Вернее, знаем, где она была. Сегодня я отдал ее на анализ. Цианистый калий, друг мой! Разгрызите одну таблетку – и вы умрете не через пятнадцать минут, а через долю секунды!
Джим склонился вперед и шепнул на ухо Ано:
– Оставьте таблетки в пределах ее досягаемости!
Его первым инстинктивным стремлением было помешать Бетти убить себя. Теперь же он отчаянно молился, чтобы ей удалось это сделать. В глазах Ано мелькнула жалость.
– Не имею права, мосье. – Он повернулся к Моро: – В углу Мезон-Гренель ждет машина.
Моро отправился на ее поиски, а детектив подошел к Энн Апкотт, которая сидела на диване, опустив голову, дрожа всем телом.
– Мадемуазель, – заговорил он, – я должен извиниться и дать вам объяснения. Я никогда не верил, что вы виновны в убийстве мадам Харлоу. Я был убежден, что вы не прикасались к жемчужному ожерелью, задолго до того, как его обнаружил. Я верил каждому слову истории, которую вы рассказали нам в саду. Но я молчал об этом, так как, лишь притворясь уверенным в вашей виновности, мог защитить вас в течение последней недели вашего пребывания в Мезон-Гренель.