Дом тысячи дверей. Часть 1

Ясан Ари

— Кончай дурака валять!

Леяна все это время стояла у окна, вперив серьезный взгляд в В. и не пытаясь хоть как-то прояснить странное поведение Бабы Адуни. До В. вдруг дошло. Он вспомнил слова Мистера: «Отведи его на Дознание…» Так это и есть Дознание? Свирепый взгляд бабы Адуни не сулил ничего хорошего.

— Имя! Последний раз спрашиваю, паршивец! — громко и требовательно вопрошала Баба Адуня.

В. наконец сообразил, что от него требуют, и бодро ответил:

— В.!

Баба Адуня быстро записала на листе бумаги его ответ.

— Пол! — пророкотала Баба Адуня.

В.

замешкался, пол? А что, у кого-то есть сомнения? Но все же он ответил:

— Мужской!

— Возраст!

— 30 лет!

И так В. и Баба Адуня еще долго орали друг на друга, выясняя все подробности, касающиеся личности В., такие как семейное положение, место проживания и прочее. Причем В. заметил, что каждый его ответ Баба Адуня записывает на отдельном листе бумаги. В. достаточно успешно справлялся со всеми вопросами, пока Баба Адуня не ляпнула:

— Куда Дундук ходил?!

В. ошалело глядел на нее какое-то время и потом брякнул:

— В Кинев!

Баба Адуня старательно записала и этот его ответ и продолжила допрос тем же голосом простуженного отставного майора:

— Где брюкву зайцы выхолащивали?!

В. отвечал в том же тоне:

— На поляне в лесу!

— Что вертлявей всех юлится в море?

— Осьминог!

— Если эмаль эссенцию погубит, что получится?!

— Мороженое!

— Кто лепит сало, корнями маясь?!

— Продавец!

— Зачем буря курицами шьется?!

— Занадом!

— Приставь тыкву к ноге, тюльпан к таксе, орангутанга к малине, где выходит?

На этот вопрос В. проорал что-то уж совсем неприличное, но Баба Адуня и бровью не повела, записала и этот его ответ на отдельной бумажке. Вопросы сыпались на В. градом. Вскоре весь стол был завален бумагой, а у В. и Бабы Адуни сделались красные от напряжения лица. Баба Адуня кинула перо на стОл, достала из кармана платок и утерла им лоб под шлемом.

«Дурдом!» — думал В., опасливо косясь на Бабу Дуню. Леяна не проявляла особого интереса к тому, что творилось за столом, а смотрела спокойно в окно. А кот пристально и надменно глазел на В. И В. казалось, что кот усмехается в усы и думает: «Тоже мне балбес! Не знает даже, кто лепит сало, корнями маясь, не говоря уже о юлящихся в море».

Между тем Баба Адуня извлекла откуда-то моток веревки и подступила с ней к В. Она грубо взяла В. за шиворот и поставила его прямо перед собой. С величайшей точностью и осторожностью она отметила веревкой расстояние от кончика носа В. до внешнего края его глаза, вытащила из кармана ножницы, обрезала веревку и кинула обрезок на стОл. Такая же процедура была проделана над бровями, ушами, губами В., и вообще вся его голова была перемерена веревкой вдоль и поперек. Та же участь постигла и остальные части тела В. Баба Адуня мерила и мерила В. на все лады, пока над горой бумаги не вырос целый ворох веревочных обрезков. В. устал стоять, а старуха все прыгала вокруг него, бормоча под нос: «Карету на паперть… восемнадцати сорока… лозой панаму…» — и еще какую-то чепуху.

Она извела почти весь моток веревки, плюхнулась на табуретку и принялась разгребать мусор, громоздившийся огромной кучей на столе. Баба Адуня рассматривала веревки и листки бумаги на свет, даже пробовала их на вкус, слюнявя кончики, наматывала обрывки на все пальцы руки по очереди. Она с головой

ушла в это занятие. Спустя какое-то время она словно вспомнила о В., подняла на него глаза, оглянулась на Леяну и сказала прежним старческим нЕмощным голоском: «Идите, касатики, а то мне еще тут…» — и развела руками над столом, демонстрируя объем предстоящей работы.

Леяна подошла к Бабе Адуне, клюнула ее в щеку и, взяв В. за руку, вывела его из комнаты. Кот сопровождал их до самого порога и прощально мяукнул им вслед.

Глава четвертая. Парадный Татачи

Они опять очутились в лифте. В едва успел перевести дух, как началось новое испытание — поездка в лифте. Леяна быстро набрала код и уцепилась за поручень рядом с В. Лифт заскрежетал, разгоняясь. На повороте его сильно тряхануло, Леяна покачнулась и упала прямо на В. А В. не оставалось ничего другого как обхватить ее рукой за талию. Леяна прильнула к нему и рукой провела по его щеке, приговаривая: «Бедный мальчик! Он так устал!» И опять В. забыл обо всем, даже о странном Дознании, учиненном над ним, раскис, как растаявшее желе, и хоть едва слышный голос внутри бормотал: вот этого только не хватало! — все равно В. трепетал от счастья. Леяна водила рукой по его волосам, смотря прямо в глаза В. Ее губы были полуоткрыты и блестящие белые зубки виднелись за ними. У В. кружилась голова, но он не смел шевельнуться. И он так и обнимал ее, покорно и безмолвно, пока лифт не остановился и не открыл дверь. Леяна выскользнула из его объятий и вышла, за ней последовал и В.

То, что предстало перед В., более всего походило на огромный зал аэропорта и этот зал простирался широко, как бескрайнее поле, а его потолок, утыканный ярко сияющими светильниками, терялся где-то в высоте. Под ногами стелилась светлая мраморная плитка, надраенная так, что В. видел в ней свое отражение. Все вокруг сияло немыслимой чистотой, и В. на минутку показалось, что этот зал, подобно новорожденному, только что возник из небытия, наверное, по нему никогда не ступала нога человека. Огромное помещение пустовало, только где-то вдалеке в углах кто-то громыхал ведрами и шуршал, кажется, мокрыми тряпками.

За огромными окнами В. увидел ночное небо и знакомый город. Наблюдалось только одно несоответствие: улицы города виднелись далеко внизу, тогда как в здании, в котором сейчас находился В., было всего-то пять этажей. В. не нашелся, как объяснить такой парадокс, и оставил размышления на эту тему на потом, как уже поступал много раз за этот день. И все же вид знакомых улиц успокоил В. Теперь он не чувствовал себя пойманным в ловушку, ведь в конце концов он всегда сможет вернуться туда, где он жил до сих пор. Он жил… Что-то неясное и смутное рисовалось в памяти В., как будто до этого он и не жил вовсе, а спал и видел нудный сон.

Они пересекли зал, причем В. показалось, что они шли по меньшей мере час, пока не достигли стены, на которой выстроились в ряд одиннадцать дверей. Казалось, то ли стена убегала от них, то ли они слишком медленно приближались к ней. В. порядком устал и даже вспотел. Не будь ему стыдно перед Леяной, он еще посередине пути предложил бы передохнуть. В. озадаченно посмотрел на двери.

— И это все? — спросил он Леяну.

— Что все? — не поняла она.