Дом у озера Мистик
Шрифт:
— В пять десять вечера.
— Да знаю я!
За явной ложью последовало неловкое молчание. Потом Блейк как ни в чем не бывало рассмеялся, словно со времени их последнего разговора прошло три часа, а не почти три месяца.
— Очевидно, нам нужно поговорить до того, как мы встретим Натали. Я хочу, чтобы ты в этот уик-энд была в Лос-Анджелесе.
— Неужели?
В этом был весь Блейк. Он хочет поговорить, — значит, она должна садиться на самолет.
— Я вышлю тебе билет через «Федэкс».
Энни резко втянула воздух.
— Я пока не готова
— Что-о? Я думал…
— Я в этом сомневаюсь. Сейчас нам не о чем говорить.
— Мне есть о чем.
— Забавно слышать эти слова от тебя.
— Энналайз! — Блейк вздохнул. — Я хочу, чтобы ты вернулась домой в этот уик-энд. Нам действительно нужно поговорить.
— Извини, Блейк, я не собиралась прилетать домой в этот уик-энд. Я знаю, что мы договорились обсудить детали нашего развода в июне, давай все так и оставим, ладно? Я вернусь домой тринадцатого.
— Черт побери, Энналайз, я хочу…
— До свидания, Блейк. Увидимся через две недели.
Энни повесила телефонную трубку и уставилась на нее.
— Энни, ты в порядке?
Голос Ника отвлек ее от темной тучи, собирающейся на горизонте. Она принужденно улыбнулась и бросилась в его объятия.
— Я в порядке.
Он смотрел на нее очень долго. На секунду Энни показалось, что он собирается ее поцеловать, и она привстала на цыпочки, чтобы встретиться с его губами, но он просто стоял и смотрел на ее лицо, словно старался запомнить этот момент во всех подробностях.
— Это ведь не будет слишком долго?
21
Проезжая по неровной мостовой главной улицы Мистика, Блейк думал о том, что он и раньше терпеть не мог этот маленький захудалый городишко лесорубов. Он напоминал ему место, в котором он сам вырос, — грязный, забытый богом городок в сельской глуши Айовы, место, которое он старался забыть.
Блейк въехал на арендованном «кадиллаке» на бензоколонку и остановился. Подняв воротник пальто — кому вообще понравится жить там, где в конце мая необходимо пальто? — он устремился под проливным дождем в телефонную будку. Дождь барабанил по крыше будки так громко, что он едва мог собраться с мыслями.
С минуту он вспоминал телефон Хэнка. Блейк уже многие годы не набирал этот номер. Бросив в прорезь автомата монету, он набрал номер и услышал в трубке голос Хэнка:
— Алло?
— Привет, Хэнк. Это я, Блейк… снова. Я хочу поговорить с моей же… с Энни.
— Правда? А у меня сложилось другое впечатление.
Блейк вздохнул.
— Хэнк, просто позовите ее к телефону.
— Ее здесь нет. Днем ее здесь никогда не бывает.
— Что вы имеете в виду?
— Я тебе в прошлый раз давал номер. По этому номеру ты и можешь с ней связаться.
— Хэнк, где она?
— Она гостит… у друзей в старом доме Борегара.
— Старый дом Борегара. Теперь понятно.
— Помнишь старый дом в конце дороги, которая идет вдоль озера? Теперь там живет ее старый друг.
У Блейка вдруг неприятно засосало под ложечкой.
— Хэнк,
Возникла пауза, потом Хэнк сказал:
— Тебе придется разбираться во всем самому, Блейк. Удачи.
«Удачи? Что, черт возьми, он имел в виду?»
К тому времени, когда Блейк узнал, как проехать к дороге, идущей вдоль озера, и снова сел в машину, он был раздражен, как черт. Что-то тут было не так… впрочем, все было не так уже давно.
Впервые Блейк понял, что что-то неладно, примерно месяц назад, когда он зачастую никак не мог сосредоточиться. Это стало сказываться на его работе. И были всякие мелочи, сущие пустяки. Вроде галстука, который сегодня был на нем. Он совсем не подходил к его костюму. Это была ерунда, не имевшая никакого значения, никто бы и не заметил, но он-то знал. Когда Энни купила ему черный костюм от Армани за две тысячи долларов, она выбрала к нему белую рубашку с монограммой и шелковый галстук в тонкую серую, белую и красную полоску. Это был комплект, и Блейк всегда носил эти вещи вместе. Несколько недель назад он обнаружил, что не может найти этот галстук. В поисках его он перевернул всю спальню.
— Надеюсь, ты подберешь все это барахло? — Вот что сказала Сюзанна, когда увидела разгром.
— Я не могу найти галстук, который был куплен к этому костюму.
Сюзанна посмотрела на него с усмешкой:
— Я подниму по тревоге пресс-службу.
Ей показалось смешным, что этот галстук пропал и что именно он ему так необходим. Блейку приходило в голову, что он может валяться где-нибудь в химчистке. Его любимый галстук, необходимый галстук.
Энни бы, конечно, его нашла, она бы точно знала, где он, этот чертов галстук.
И это было начало.
Блейк включил в машине стерео и тут же поморщился — из динамиков загремела какая-то провинциальная песня в стиле кантри. Он стал переключать каналы, но не нашел ни одного, который было бы хорошо слышно. Он с раздражением выключил радио.
Перед ним была дорога, средь бела дня погруженная в полумрак, по дороге барабанил дождь. Проехав несколько миль, Блейк стал замечать в просветах между деревьями проблески озера. Асфальт уступил место гравию, дорога много раз заворачивала, петляла и наконец привела его на открытое пространство. Посреди двора, пестреющего цветами, стоял внушительного вида дом. Под старым кленом были припаркованы полицейская машина и красный «мустанг».
Блейк остановил машину и вышел. Большими шагами он пересек двор, поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Дверь открылась почти сразу же. На пороге стояла маленькая девочка в непромокаемом комбинезоне и бейсбольной кепке, она держала в руках старую, потрепанную куклу.
Блейк улыбнулся девочке:
— Здравствуй. Я…
За спиной девочки возник мужчина.
Он положил руки на плечи девочки, словно защищая ее, и слегка потянул ее назад, в дом.
— Здравствуйте.
Блейк посмотрел на высокого седоволосого мужчину, потом чуть наклонил голову, чтобы заглянуть внутрь дома.