Дом у озера
Шрифт:
Только вот можно ли считать таковой большой плоский конверт от голливудского агента?
Джей Ди долго смотрел на него. Побарабанил по нему пальцами. Лучше бы ему никогда не слышать о Моррисе Уильямсе, докторе права. «Контроль над ситуацией нужно взять уже сейчас, на этой стадии, — убеждал его Уильямс. — Чтобы снять фильм о вас, никакого разрешения не требуется. Неавторизованная версия может выскочить в любой момент, как и вот эта мерзкая книжонка. Вы этого хотите?» Уильямс протянул ему контракт. «Здесь ваш шанс сохранить все под контролем. Вы еще будете благодарить меня,
Благодарности от него Уильямс так и не дождался. Взять ситуацию под контроль означало в действительности согласиться на роль консультанта фильма, основанного на его биографии. Согласиться на участие в рекламной кампании по продвижению фильма. И даже согласиться присутствовать на премьере.
Взамен ему обещали целое состояние — на благо фонда. Это было единственным утешением. На самом деле он хотел лишь одного: вернуться к нормальной жизни, ходить в магазин за «фритос» [12] , не опасаясь нарваться на папарацци, сумасшедшего или поклонника, спокойно обедать в ресторане и заниматься любовью с женщиной, которая не отвернется в следующую минуту и не продаст все, что знает, таблоидам. Вроде бы и не многого хотел, но сейчас даже это представлялось невозможным.
12
Фритос — название кукурузных чипсов.
Следующим в стопке оказался журнал «Шаут», пожалуй, самый нелюбимый из всех крикливых желтых изданий. В сопроводительной записке Сэм написал: «Обрати внимание. Ха-ха. Ты и Анна Николь». Если верить таблоидам, жизнь его была куда разнообразнее и интереснее той, которую помнил он сам. Тут и там выходили вдруг из тени люди, рассказывавшие о встречах с ним. На обложке журнала красовался он сам — в форме «зеленого берета» и под броской надписью «Очередная телезвезда?».
Заголовок намекал на то, что исчезновение Харриса связано с его съемками в каком-то реалити-шоу.
При мысли об этом ему стало не по себе, как будто в животе заработал миксер. Уже одно это говорило о многом, потому что желудок у него был, как говорится, железный. За время службы Джей Ди видел и обгоревших, и покалеченных до неузнаваемости, и выпотрошенных, как та форель, и нафаршированных свинцом. Он вытаскивал полуразложившиеся трупы из душных, перегретых жилищ. Трупы, которые приходилось не класть, а сливать в черные мешки. Он видел червяков, копошащихся в таких местах, о которых не хочется и думать.
Но и тогда ему не было так худо, как сейчас, когда он видел себя на обложке желтого журнала.
Джей Ди вздрогнул, услышав шаги на крыльце. Кэлли.
Он торопливо сунул журнал в плиту. Летом ее не топили — ночи стояли теплые, — но Джей Ди уже знал, что разведет огонь вечером.
— Кэлли? Спасибо, что пришла.
— Мне не в тягость, а лишних денег не бывает.
Гордая девушка. И со своими секретами. Джей Ди надеялся, что когда-нибудь, со временем, она, может быть, и поделится ими. Пока еще он не знал, в чем дело, но чувствовал — что-то не так. Похоже,
— Как ты себя чувствуешь?
— Как — что? — Девушка убрала за ухо волосы и растерянно посмотрела на него.
— Я хотел сказать… э-э… как дела? — исправился Джей Ди.
— В порядке. Готова приступить.
Он уже думал, что, может быть, зря предложил Кэлли работу. Убирать в доме совсем не трудно, тем более человеку, запрограммированному армией на поддержание чистоты. С другой стороны, хотелось ей помочь. Сегодня Кэлли вовсе не походила на нормального, здорового подростка, была вялой и апатичной, а темные пятна на коже подозрительно напоминали acanthosisnigricans,или, проще говоря, дерматоз. Спросить напрямик Джей Ди опасался — девушка могла посчитать, что он сует нос куда не следует, и просто-напросто убежать. Рассчитывать что она доверится ему и все расскажет, не приходилось. Уж если не призналась Кейт…
Он показал, где что находится, в том числе продукты и напитки, и предложил брать перерыв в любое время по ее усмотрению.
Кэлли посмотрела на него с некоторым недоверием:
— Вы… ну, из тех, что повернуты на чистоте, или как?
— Или как.
— А радио можно слушать? — спросила она, засовывая в рот пластинку жевательной резинки.
— Конечно. У меня и компакт-диски есть.
Кэлли сразу же оживилась:
— Что-нибудь приличное?
— Это зависит от того, что тебе нравится. — Он кивком указал на полку.
— Так… «Игглз». Лучшее». Не очень…
— Посмотри еще.
— О! «Мазерс оф Инвеншн». — Она открыла коробку и вытащила диск. — Это уже лучше. — Элтон Джон был забракован вместе с «Грейтфул Дед» и «Куин», но зато в число избранных попали «Карз», «Токинг Хедс» и Эрик Клэптон.
— Любопытные у тебя предпочтения, — заметил Джей Ди.
— Всю жизнь любила музыку. И память у меня хорошая — услышу вещь хоть раз, уже не забуду. Моя мечта — быть диджеем. Им ведь можно играть все, что нравится.
— А ты никогда не думала заняться этим всерьез? Сделать так, чтобы мечта стала работой? — Вспомнив кое о чем, он бросил взгляд на полку над письменным столом. Университетский каталог все еще стоял там нетронутый.
— Думала, конечно. — Кэлли достала из-под раковины бутылку «Уиндекса». — Да только шансов у меня маловато. Образования не хватает. Постоянного адреса нет. Даже свидетельства о рождении.
— Чем будешь заниматься, когда лето кончится?
— Постараюсь найти жилье. Работу какую-нибудь. Пусть диплома у меня и нет, но голова-то имеется.
— А как насчет мечты?
Пузырь из жвачки громко лопнул.
— Мечта — она и есть мечта. Она потому так и называется, что ненастоящая.
— По-моему, ты вполне могла бы стать диджеем. Это не так уж нереально.
Она покачала головой.
Вполне разумная девчушка, принимая во внимание все обстоятельства. Даже Кейт удивилась, что ребенок, перенесший такое, вырос нормальным. Джей Ди хорошо ее понимал. Когда жизнь в доме превращается в кошмар, нужно сильно постараться, чтобы остаться нормальным.