Дом у Синей горы
Шрифт:
Они улыбались, рассматривая друг друга. Алиса, видимо, пыталась сопоставить Никиту с тем парнем, с которым познакомилась летом. По глазам было видно, что она не разочарована.
Никита предложил ей пойти в кафе. С лица Алисы исчезла улыбка, – ты видел тех парней в последнем ряду? Среди них – мой бывший, с которым я порвала отношения. Они видели, как я разговаривала с тобой и твою розу. Уверена, что они будут ждать нас на улице.
– Ну, давай, я выйду один и поговорю с ними, – сказал Никита, которому не хотелось выглядеть
– Не геройствуй, – ответила Алиса и снова улыбнулась, – ты мне нужен живым. У нас тут с коллегами чаепитие, пойдём со мной, – и она снова взяла его за руку и повела куда-то.
Это была ещё одна гримёрная, побольше, где был накрыт стол с тортом и разнообразными плюшками. За столом царило веселье, хотя спиртного видно не было. Многие ещё не успели или просто не стали переодеваться из своих костюмов прошлого века.
Алиса поухаживала за гостем, налив ему чаю в кружку с сердечками и дав большой кусок торта на блюдце. Она представила Никиту, как своего друга, но некоторые, судя по улыбкам, не поверили ей.
Всегда есть два выхода
Никите было вполне комфортно в новой компании. Все были дружелюбны с ним и даже пытались втянуть в общие разговоры. Но ему хотелось побыть с Алисой наедине. К тому же, ночным поездом, ему нужно было ехать обратно и времени оставалось всё меньше.
Алиса, болтавшая с подругой с другой стороны стола, перехватила взгляд Никиты и, должно быть, поняла, о чём он беспокоится. Она сказала что-то подруге и та, бросив взгляд на Никиту, встала из-за стола и накинула куртку прямо на старинное платье, – я курить, кто со мной?
С ней ушли ещё несколько человек. Алиса, воспользовавшись затишьем, подсела к Никите, – что загрустил, рыцарь Алой Розы?
– Алиса, у меня поезд ночью, а мне так о многом хотелось бы поговорить с тобой наедине.
Улыбка сошла с лица Алисы, – а ты можешь не уезжать? Только появился и снова пропадаешь!
Первый раз между ними повисло молчание. Никита не знал, как исправить ситуацию.
– Ладно, сходим с тобой в кафе, – прервала молчание Алиса и Никите от этих слов стало почему-то ещё грустнее.
Вернулись курильщики и подруга рассказала Алисе, что их с Никитой всё ещё ждут у входа, – они сидят в зелёном жигулёнке, человека четыре.
Алиса нахмурилась, но потом сказали Никите, – я сейчас переоденусь и пойдём.
Никита не знал, что и думать. Очевидно, что она собралась идти с ним, потому, что у него скоро поезд. Попадут ли они в кафе – неизвестно. Скорее всего, их ждут неприятности. Но отговаривать Алису идти значило показать себя трусом. А это хуже, чем неприятности.
Алиса появилась в белой болоньевой куртке и смешной фиолетовой шапочке с рожками, отчего её большие глаза казались голубыми. На самом деле они были зелёными. И она снова улыбалась!
Попрощавшись со всеми, она снова взяла Никиту за руку и повела
Наконец, они подошли к большой пыльной двери, запертой на засов. Только сейчас Никита понял гениальный план Алисы, он снял засов и открыл скрипучую массивную дверь.
На улице уже темнело и было прохладно. За задворками Старого театра начинались гаражи. Никита не знал куда идти и пришлось снова довериться Алисе, которая уверенно повела его через вереницы гаражей.
Погони не было и вскоре они пошли не спеша. Никита рассказал Алисе, как искал её, а она рассказала, что поступила в свой вуз, но там попросили денег, которых не было. И пришлось, временно, отказаться от этой идеи.
Поэтому она вернулась к родителям, и поступила на заочное отделение в местный филиал вуза, что было намного дешевле. Работа в театре это было скорее хобби, так как денег там почти не платили.
Они шли довольно долго и вышли к привокзальной площади, которую Никита узнал, так как дом бабы Мани был недалеко отсюда. Они увидели кафе сомнительного вида, но решили зайти, так как других кафе поблизости не было.
Алиса грела пальцы о кружку горячего чая, а Никита с увлечением рассказывал о том, как он с друзьями ходил в горы, и что он хотел бы пожить там годик, а может и больше, если бы была там работа.
А она рассказывала, что летом, с младшим братом ездит к бабушке в деревню, что там есть чистая речка и озеро, и не хуже, чем в горах. Но и в горах она тоже не прочь побывать.
Никите было очень легко с ней общаться, как будто они виделись вчера. Когда нечего было сказать, Алиса могла просто глядеть в его глаза и улыбаться. И Никита в ответ тоже улыбался, и не было никакой неловкости. Но сказать было что. И они болтали, как тогда, в поезде.
За соседним столиком пьяные голоса затянули песню, кто-то уже начал отплясывать посреди зала. А чай неумолимо заканчивался.
– А пойдем ко мне! – предложил Никита.
Алиса удивленно подняла бровь.
– Ну, то есть, к бабе Мане, у которой я остановился, – поправился Никита.
– В одиннадцать я должна быть дома.
– Будешь, – сказал Никита, взглянув на часы. Было только восемь.
Одна причина порвать обратный билет
Никита провёл Алису на кухню. Там снова хозяйничал Аваг. Словоохотливый армянин большую часть вечеров проводил на кухне, ему было скучно сидеть в своей комнате. Он был очень рад вновь прибывшим.
– Какая у тебя красивая девушка! – сделал комплимент обоим Аваг, – понятно теперь почему ты так хотел её найти.
Никита хотел сказать, что Алиса не его девушка, но не стал, видя, что Алиса улыбается. Он полез в морозилку за пельменями.
– Да вы тут неплохо питаетесь, – сказала Алиса.