Дом Уродов

Walka

В горле першит. Необходимо выпить воды. Перед сном Иса и Сарра разносят бутылки с чистой водой каждому постояльцу.

Рик вздыхает. Нехотя поворачивает голову набок и неожиданно встречается с унылом взглядом Стрикена. В абсолютную полночь. Что он делает в его закрытой комнате?

Нет. Этого не может быть. Рик прищуривается. Стрикен стоит перед ним в голубой пижаме, горячо прижимает какой-то листок к груди, словно получил долгожданное письмо от родителей. Рик, когда получал открытки от мамы, долго не мог заснуть. Все рассматривал красочную обложку и вчитывался

в каждое слово. Взгляд Стрикена несет в себе глубокую грусть и… жалость? Рик вопросительно смотрит на пришедшую иллюзию, приподнимается на локтях.

Это все сон. Видно, он так и не проснулся. Щипает себя за руку и мгновенно чувствует обжигающую боль. Неужели не сон?

– Что ты здесь делаешь? – грубым голосом вопрошает Рик.

– Тебе трудно дышать. Ты испытываешь дискомфорт, – робко и даже испуганно произносит Стрикен, виновато опускает глаза. Недолгая пауза. – Я чувствую твою боль, Рик, – зачем-то изрекает шепотом.

Это не сон.

Это не мираж.

Не иллюзия.

Что за чушь несет этот мальчишка? И как он пробрался в его закрытую комнату? Что сейчас, вообще, происходит?

Стрикен сильней прижимает листок к груди, чтобы Рик не услышал, как гулко бьется его сердце от страха. Он на его территории. Рик злится. Очень сильно злится. Это выше его сил.

– Как ты сюда попал? – задает вопрос Рик. Откидывает одеяло в сторону, резко встает с постели и нависает грозной тучей над Стрикеном. Смотрит прямо ему в глаза. Тот отводит взгляд и закусывает нижнюю губу. Он готов упасть на пол, ноги не устойчиво держат. Стрикен прекрасно понимает, что Рику не нравится, когда кто-то нарушает его личное пространство, но не прийти он не мог. Это было необходимо не только ему, но и самому Рику.

– Ты – маленький. И ты плачешь. Тебе трудно дышать, – тихо говорит, заикается. – Я видел тебя во сне, потому что на данный момент ты страдаешь.

Рик закипает еще сильней от злости. Он безнадежно думал, что находится в безопасности хотя бы в этих проклятых четырех стенах. Надеялся, что комната служит ему крепостью, но нет. Дом Уродов – одна большая (нет, огромная) гнусная ложь. Фальшь. Ненастоящее.

– Как ты попал сюда? Дверь была закрыта.

– Открыл своим ключом. Оказывается, мой подходит и к твоему замку.

Рику тяжело сдерживать гнев. Руки сжимаются в кулаки. Дышит часто, тяжело. Если бы перед ним стоял кто-нибудь другой (кроме Кери), он бы не стал сдерживаться, поколотил бы наглеца, что бессовестно ворвался в его комнату глубокой ночью, когда он мирно спал.

– Зачем пришел, гнусный ты ребенок! – срывается на крик. Как же он ненавидит всех вокруг! Почему именно он родился с несовершенным геном? Почему отец так просто отдал его в руки Грегеру Гао?

– Письмо в твоей корзине и есть источник твоих страданий. Я видел во сне, как ты читаешь его.

Только после этих слов, Рик понимает, что в руках Стрикен держит вовсе не какую-то ненужную бумажку. Этот гадкий мальчишка прижимает к груди письмо Яна. Рик замечает его подпись в нижнем правом углу. Рик сжимает челюсть от ярости, выступают желваки.

Стрикен наконец-то

решается посмотреть Рику в глаза. Да, он ворвался в его комнату. Да, взял письмо. Да, наблюдал, как он спал и ждал, когда он проснется. Но все это ради того, чтобы избавиться от той боли, что испытывает Рик. Стрикен кожей чувствует, как некомфортно Рику здесь находится, в лечебнице. Он хочет ему помочь.

Только и всего.

Рик грубо вырывает письмо, хватает за локоть Стрикена, крепко сжимает пальцы. Подводит Стрикена к двери, резко ее открывает. Выводит в коридор. Больше не может контролировать себя. Не подаваться злости у него не получается.

– Вали в свою комнату и больше не суйся в мою! – кричит Рик.

Не теряет ни секунды, подбегает к лестнице в одной пижаме. Поднимается на четвертый этаж. Один из карауливших Псов пытается его остановить, но он одной рукой откидывает его в сторону и яростно бежит с сторону норки Адама. Он не только гинеколог, но еще и человек, который отвечает за порядок в Доме Уродов.

Рик стучит кулаком об дверь. Пес просит его успокоиться, иначе ему придется применить оружие, но Рик не слышит его слов. Также не замечает, как некоторые сотрудники удивленно вываливаются в коридор.

– Просыпайся, огромный кусок дерьма и объясни мне, почему я не могу чувствовать себя в безопасности даже в собственной комнате!

Дверь наконец-то открывается, но Рик не успевает ничего произнести, как чувствует резкую боль в шее. Пес применяет электрошокер.

Рик валится на пол, больно бьется головой и отключается.

Просыпается уже в кабинете Симоны, лежащем на диване. Веки раскрываются, и первые три секунды предметы плывут перед глазами, но после все встает на круги своя. Картина Гордона больше не «скользит» по стене, останавливается на месте. Рик пытается приподняться, но резкая боль в голове сообщает ему, что необходимо еще немного полежать.

– И зачем ты устроил этот цирк посреди ночи? – недоуменно вопрошает Симона, приближается к дивану и наклоняется к его голове. Смотрит прямо ему в глаза. Ее негодование так и обжигает Рику кожу.

Рик хмурится. Не собирается отвечать на ее вопрос, пока она не ответит на его.

– Почему даже в собственной комнате я могу быть уязвим?

Симона вопросительно смотрит на него. Требует объяснений.

– Я проснулся и увидел перед собой Стрикена. Он сказал, что смог открыть своим ключом мою дверь.

Симона искренне удивляется. Она приподнимает брови, чуть набок наклоняет голову. Только сейчас Рик замечает, что Симона стоит перед ним не в привычной серой униформе, а в спортивных белых штанах и широкой футболке. На лице нет ни грамма косметики, даже короткие ресницы не подкрашены тушью, хоть и Симона немного комплексует из-за них. Сейчас она стоит перед ним, как в те унылые, серые дни, когда Рик как никогда нуждался в любящем человеке. Она приходила к нему в обычной одежде, он крепко обнимал ее, и они долго молчали. Одиночество очень нравится Рику, но иногда оно неожиданно дает под дых, и становится трудно не только дышать, но и существовать.