Дом, в котором падает снег
Шрифт:
Я выкладывал музыку в сеть. Прошло несколько лет, моих фанатов становилось всё больше. Сначала десятки, потом сотни, тысячи. Сегодня их миллионы. Думаешь, это сложно? Стать музыкантом, у которого миллион поклонников? Да, сложно. Но я был рождён для этого. Каждую минуту, каждое мгновенье просил об этом. Заслужил это. Своей болью, своим криком среди ночи. Я просто пишу песню и выкладываю в сеть. Потом выключаю компьютер. Раньше просто лежал, теперь понемногу хожу гулять. Ненадолго, недалеко от дома. Я погуляю, вернусь домой, включу компьютер снова, но лишь для того, чтобы написать ещё одну песню. Что такое успех? Знать, что создал шедевр? Или осознание того, что его оценили? Успех был со мной всегда, даже тогда, когда в школе меня избивали старшеклассники. Просто сейчас мир наконец
II
Я не боюсь мира. С недавнего времени смело хожу по улицам, даже говорю с людьми. Ведь я – Райдо, от меня прежнего ничего не осталось. Знаю, вон там, за углом, меня ждёт человек. Я куплю у него порошок. Мне всегда со скидкой. А потом пойду домой, там будут девчонки. Мы врубим музыку погромче, и, может быть, где-нибудь ближе к утру, сможем уснуть. Они теперь пишут мне. Пишут часто, много. Я приглашаю их домой и…. Подробности ты слышал в моих песнях. Вот только не надо мне завидовать, это жизнь не для всех. Они тоже уходят, потом приходят другие. И так без конца. Это мой мир.
Мне не нужно обманывать, говоря о честности и любви. Они знали, зачем идут сюда. А я знаю, что таких будут сотни. Но иногда мне нужно выгнать их всех, закрыть дверь, включить синтезатор и микрофон. Мир хочет новых песен. Я дам миру то, что ему нужно. Он ведь как наркоман – требует новую дозу. И с каждым разом всё более сильную. Чтобы так торкнуло – неделю волосы дыбом стояли. А когда трек готов, я включаю его на полную громкость и смотрю в зеркало; вокруг кружатся ноты, слова, они окутывают тело, наполняя силой. И душа, как берсерк, готова сокрушить весь мир. Но в отражении вижу всё те же глаза – мальчишки, который в приступе отчаяния ломает синтезатор. Я – Райдо, больше не тот мальчишка. И не хочу видеть его. Я выкручиваю ручку громкости до упора, улыбаюсь, сверкая белоснежными зубами, а потом разбиваю зеркало. Мне не нужна та улыбка, у меня есть новая. Во все тридцать два зуба.
Сегодня – мой первый концерт. Мне надоело сидеть дома. Я больше не боюсь. Когда артист впервые выходит на сцену – это почти всегда плохо. Зрители не знают его, он волнуется, путает аккорды и слова; короче, получается неважно. Но я – Райдо. Меня знают миллионы. Годами я слышал вопросы – когда твой концерт? Ну, когда же будет? Да мне трудно было из дома выйти, какие концерты?! Но теперь всё по-другому. Билеты в самый большой зал города раскупили на два часа. Десять тысяч билетов! Вот только петь, наверное, буду в очках. Ненавижу эти глаза, не хочу, чтобы их видели.
И вот я стою за кулисами и смотрю туда – в зал, где в людском море плывёт энергия. Её нельзя не почувствовать, она готова взорвать здание. Вот прямо сейчас. Через минуту я выйду на сцену. Мимо пробегает администратор зала, на ходу бросая: «Сними очки, Райдо, херня». Я подхожу к зеркалу, снимаю и… вижу те глаза, которые всегда хотел увидеть. Не жалкий взгляд мальчишки, а глаза Райдо. Сильный, уверенный, полный энергии взгляд. Я всё делаю правильно, поэтому и должен быть здесь.
И вот играет бит, я слышу музыку, ещё такт и сделаю шаг вперёд. В конце первой песни, подойдя к краю сцены, вижу девочек в первом ряду, по их щекам текут слёзы. А потом вижу Его. Он стоит среди зрителей. Улыбается. Я тоже улыбнусь, я ждал, что он придёт. Достаю пистолет из-за пояса, зал вне себя от восторга! Потом целюсь и нажимаю курок. Не надо было тебе сюда приходить – я только начал жить без этих глаз, этих грёбаных заплаканных мальчишеских глаз. Только стёр их со своего отражения. А ты явился опять! Нет уж, хватит. Грохочет выстрел, он падает – победа! Зрители ревут; те, что стояли рядом с ним замерли, они ещё не поняли, что всё по-настоящему. Я победно вскидываю руки. Кажется, в толпе сверкают молнии. Но он опять тут – теперь слева. Я снова целюсь и стреляю. Он падает. А потом появляется справа. Снова выстрел, за ним ещё один. Он лежит, я здесь, на сцене. Зал молчит. У меня было девять патронов и все попали в цель.
А потом среди звонкой тишины,
Черный
Когда закончишь читать этот рассказ, если, конечно, сможешь, выйди на улицу и оглянись вокруг. Набери полную грудь воздуха и медленно выдохни. Повтори несколько раз. Почувствуй головокружение. Запомни это чувство. Отныне оно будет с тобой всякий раз, когда память неожиданно вернёт мой образ в твоё сознание.
Скажи, каким ты видишь мир? Чёрным? Белым? Чёрно-белым? Цветным? Скажи мне и я отвечу, что мне наплевать. Я отвечу, что в нём есть радость, в этом твоём мире. Но ты вряд ли это поймешь и узнаешь. Потому что тот миг, когда все станет ясно, станет для тебя последним.
Когда ты идёшь по улице, смотришь на лица людей, листаешь страницы в своём телефоне или закрываешь глаза, желая уснуть, я вижу совсем иное. Ты привык видеть и знать то, что тебе дано видеть и знать. И ты так любишь своё уютное пространство, где можно купить новую пару обуви или проездной билет, можно включить музыку, сделать красивую причёску или влюбиться. Ну, или хотя бы пустить себе в лоб пулю.
Посмотри в зеркало, задумайся о себе. Что ты видишь? Что ты знаешь о человеке в отражении? Ты видишь цвет глаз, тебе известно имя; быть может, прошлое или даже настоящее. Ты видишь одежду, знаешь номер телефона, набор цифр для банковской карты. Ты знаешь адрес, знаешь имя. И много-много разной ненужной шелухи. Но ты не увидишь и не узнаешь главного, того, что по-настоящему делает тебя частью Вселенной – ты не увидишь цвет. И не услышишь звук.
Вспомни, рано утром тебя поднимает на ноги мелодия электронного устройства, ты открываешь кран, и по трубам сама собой бежит вода. Стоит всего лишь нажать кнопку и на столе появляется манящий ароматный кофе. Потом ты садишься в машину или автобус и едешь по своим делам, чаще всего не думая о том, что происходит рядом. Но иногда, под настроение, ты радуешься. Радуешься, как посчастливилось жить в эту эпоху, время прогресса, когда всё вокруг помогает человеку жить. И тебе бывает жаль людей прошлого, иногда ты даже насмехаешься над ними, представляя средневековый караван в пустыне. Ведь ты можешь облететь мир за считанные часы, ты – король земного шара. Всё вокруг – для тебя. Вернее, почти всё. Кроме меня. А если быть совсем точным – то ничего. Для тебя здесь нет почти ничего. Есть только я.
У меня нет имени; и всё, что тебе нужно знать, умещается в одно слово – убийца. Я убийца.
Просто осознай, что весь твой приторный мир рухнет в одну секунду. И попробуй жить дальше. Строй планы, копи деньги, купи себе новый шкаф. А пока листаешь каталог, я расскажу кое-что ещё:
Ты когда-нибудь включал противотуманные фары на своём автомобиле? Вспомни. Ты едешь по трассе, а вокруг белая пелена. И всё, что можно увидеть вокруг, умещается в пространство нескольких метров. А теперь осознай, что весь твой мир – это трасса, на которой ты попал в туман. Попал так давно, что считаешь эту иллюзию настоящим. Ты обжился в ней, назвал её своим домом, привык к её ограниченности. Весь прогресс, весь путь истории человека – это путь в туман, путь ограничения видимости, ослабления чувств; дорога в тупик. Ты не превышал скорости, пристегнул ремень. Чтобы не заблудиться, включил навигатор, но всё равно приехал в тупик, потому что никто не поставил знак у поворота.
Представь, что ты видишь и знаешь только малую часть того, что на самом деле существует и происходит в мире.
Если бы ты смог, если бы захотел, ты увидел бы настоящую Вселенную. В красках, в звуках, вибрационных энергетических потоках. В осознании бесконечности, в четырёх-, пяти-, тысячи-мерных пространствах. Увидел бы, что человечество сотни лет подряд теряло по крупицам, поколение за поколением сворачивая в туман. Один за другим. Стадо. Но ты не сможешь, не захочешь. И не узнаешь. Потому что ты черный.