Дом в Лондоне

Булычев Кир

Впрочем, главное Лидочке было ясно: Алла еще вчера, когда они были на станции, знала, что Галина к ним не приедет. И весь вечер знала об этом. Если бы Лидочка была чуть внимательнее, она бы сама об этом догадалась. Не надо было ждать появления английского инспектора со знанием русского языка (как в анкете: «читаю со словарем»). Алла даже проверила себя, получив подтверждение по телефону. Все в порядке… Но если у тебя такие странные подозрения насчет миссис Кошко, тогда объясни мне, Лидия, зачем Алле участвовать в таких делах, а главное,

какую пользу может принести Алле смерть ее подруги, женщины редкой судьбы? Неужели бывшая супруга Славы каким-то образом угодила в мафиозные дела, в которых замешана и покойная Галина? Впрочем, никто тебе эту тайну не раскроет.

Лидочка распахнула окно.

Теплый, напоенный запахами сада и недавно скошенной травы воздух словно ввалился в комнату. На соседнем участке жужжала газонокосилка – сосед, обнаженный до пояса, в длинных шортах, трудился, как пахарь, самозабвенно и упорно. Наверное, у него не было времени косить до дождя. Впрочем, уже распогодилось, сквозь тонкие облака просвечивало солнце.

Ведь не случайно они поставили в кустах микрофон. Интересно, рассказали Алле об этом ее близкие?

Без реальных к тому оснований воображение Лидочки строило некоторый заговор, в котором сплетались роли Аллы, Геннадия, еще одного человека, а жертвой оказывалась неизвестная Галина. Но если жертвой стала Галина, то кто следующий? Если ты не знаешь, из-за чего погибла Галина, то не можешь считать себя застрахованной от ошибки, погубившей миссис Стюарт. Жаль, что газеты остались внизу, на кухне… Надо посмотреть в других газетах, там тоже могут быть статьи о происшествии в метро.

Лидочка спустилась в столовую. Спускалась она босиком, стараясь проскользнуть беззвучно, будто боялась кого-то разбудить.

Газет на кухне не было. Кто-то их взял.

Что-то звякнуло. Лидочка обернулась. Иришка наливала кипяток в чашку с растворимкой.

– Я думала, что ты газеты взяла, – вполголоса сказала Лидочка.

– А я думала, что вы их взяли, – ответила Иришка.

Она была непричесана, совсем без косметики, волосы спутаны. Даже губы не накрашены. И очень бледная.

– Кто же тогда? – спросила Лидочка.

– Для этого не надо быть Шерлоком Холмсом, – пожала плечами Иришка. – Валентина с Василием не знают ни одного языка, кроме украинского устного, а эта проспала школу, когда проходили английские слова.

Лидочку поцарапало слово «эта». Им Иришка словно дистанцировалась от матери. В этом была ненужная демонстрация обиды, непонятной Лидочке. Или Иришку тоже мучают подозрения, одолевающие Лиду?

– Поэтому загляните к фазеру, – посоветовала Иришка. – Он вынюхивает информацию. Боится.

– Боится за Аллу? – не поняла Лидочка.

– Да нет, за себя, – ответила Иришка. – Он же с этой Галиной две недели назад встречался. То ли она что-то ему передавала, то ли он ей.

– Алла знает о микрофоне? – спросила Лидочка.

– А вы у нее спросите. – Ответ прозвучал после долгой

паузы. Видно, Иришка решала, но так и не смогла решить, что же ответить. Лидочка поняла, что Алле о микрофоне не сказано.

На кухню, видно, услышав голоса, заглянул Слава.

– Газеты у тебя, фазер? – спросила Иришка.

– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не звала меня этим уродливым прозвищем!

– Это не прозвище, – сказала Иришка. – Это кликуха. Мы с тобой в законе, и это твоя кликуха.

– Ирина!

– Пожалуйся на меня Алле, – сказала Иришка и вдруг зарыдала – громко, хлюпко, до кашля.

Она выбежала из кухни и простучала пятками по лестнице наверх.

– Если вы делаете кофе, – сказал Слава, – не забудьте и меня.

– Сейчас поставлю воду.

– Вы не сердитесь на Иришку.

– Мне не за что на нее сердиться.

– Ей сейчас приходится несладко.

– Я чувствую.

– Чувствуете или знаете?

У Славы была странная привычка втискиваться в углы, как будто он вечно боялся, что на него нападут сзади. А в углу не заметят.

– Я у вас на подозрении. – Лидочка постаралась улыбнуться. Ничего не вышло. – С того момента, как нашла микрофон. На свою шею.

– Я этого не сказал.

– Тут и говорить не надо. Но подумайте: зачем бы мне сдавать вам микрофон, если бы я была связана с вашими недругами?

– Все бывает, – ушел от ответа Слава.

– Остается одна возможность; что враги ваши различны и многообразны. Я могу принадлежать к любой из партий.

Слава показал на плиту. Лидочка взглянула туда – вода в кастрюльке с длинной ручкой уже закипала. Лидочка достала из шкафа высокие кружки с астрологическими знаками и символами, насыпала кофе из банки и залила кипятком. Слава принял из ее рук кружку и пошел с ней в столовую.

Лидочка последовала за ним.

– Сегодня ничего не изменилось? – спросила Лидочка.

– Разумеется, изменилось, – раздраженно сказал Слава. – Вы это знаете не хуже меня.

«Что ж, не хочет говорить – его воля».

– Мне надо будет с вами посоветоваться, – неуверенно сказал Слава. – Но это зависит от моего разговора с одним человеком… в Москве.

– С кем?

– Я должен убедиться, что вы та, за кого себя выдаете.

Лидочка вздохнула:

– Это похоже на детективный роман с переодеваниями.

– Я слишком дорого стою, – сказал Слава. – К сожалению, я слишком дорого стою.

– Подарите свой дом бедным детям.

– Не поможет. Домом не отделаешься.

В дверях появилась Алла.

Она стояла, переводя взгляд со Славы на Лидочку, словно прижавшаяся к земле кошка, завидевшая собак.

– Может, кофейком угостите? – пропела она.

Лидочка сходила на кухню и принесла ей кофе.

– О чем-то интересном разговаривали? – спросила Алла.

– Да, – сказала Лидочка.

– О чем же?

Они сидели втроем за круглым столом и мирно пили кофе.