Дом вверх дном
Шрифт:
Светка с рёвом выскочила из кустов:
— Бабушка, я не хотела. Это Агата сказала, надо дёргать, когда дядя близко подойдёт.
— Опять эта Агата! — кричала Светкина бабушка. — Проходу от неё нет! Сколько раз я тебе говорила: не играй с ней. По ней давно милиция плачет. Чисто чудовище!
Страшное подозрение шевельнулось в Агате. Она обернулась к Альке, чтобы спросить, не превратилась ли она в чудовище, но того и след простыл.
«Наверно, он меня испугался», — с ужасом подумала Агата.
Подгоняемая страшной
Бабушка открыла дверь и запричитала:
— Светина бабушка права! Чудовище ты и есть!
Душа Агаты ушла в пятки. Значит, всё-таки превратилась!
Бабушка схватила Агату за руку и потащила в ванную.
— Что это такое? — строго спросила она, потрясая тряпкой.
— Какая-то грязная тряпка, — пролепетало маленькое несчастное чудовище.
— Нет, не какая-то, а наша, и не грязная, а чистая, и не тряпка, а скатерть, кстати, самая новая, — возмущалась бабушка.
Она за ухо подвела Агату к стиральной машине и вытащила оттуда папины джинсы.
— Кто это в машину засунул? — грозно спросила она.
Агата не понимала, при чём тут скатерти и джинсы. Она была несчастна так, как может быть несчастна только девочка, превратившаяся в настоящее чудовище. Агата не выдержала и разревелась. На этот раз слёзы не тронули бабушку.
— Прямо нарочно не придумаешь, что вытворяет! Все дети как дети, а эта — то дома набезобразничает, то на улице что-нибудь отчебучит! Стыдно во дворе появляться, не одно, так другое! Как будто плутыш её подначивает — ни дня без подвига!
— Бабуленька, он меня точно подначивает, — всхлипывала Агата. — Теперь я навсегда чудовищем останусь, да?
— Это по твоему поведению будет видно, — сурово сказала бабушка, отвела Агату в комнату и, поставив в угол, добавила:
— Сегодня ты наказана до самого вечера.
Агата осталась одна. Она на цыпочках вышла из угла и робко заглянула в зеркало. На неё смотрела зеленоглазая, кудрявая девочка, хорошенькая, хотя и ужасно заплаканная. Агата вздохнула с облегчением и вытерла кулаками слёзы, размазав их по щекам. Значит, всё обошлось. Тут Агата услышала шорох за портьерой. Она тряхнула её, и из складок выкатился Тришка.
— Эй, эй, полегче, — сказал он и пристально поглядел на Агату. — Чего это ты тут сырость разводишь?
— Я в чудовище превратилась, в самое настоящее. Знаешь, как я испугалась! Хорошо ещё, что потом превратилась обратно.
— Эх, лучше бы ты осталась чудовищем! Мы бы на улицу пошли народ пугать, — мечтательно произнёс плутыш.
Агата остолбенела от возмущения и обиды.
— Так вот ты, оказывается, какой?! Я-то думала, что ты мне помогаешь хорошей девочкой стать, а ты… а ты… Не хочу больше с тобой дружить.
— Чего
— Ты хочешь, чтобы я чудовищем стала?!
— Так ведь я просто так, для смеха, — оправдывался плутыш.
— Значит, пусть я буду чудовищем, а тебе смешно, да?
— Ну весело же поиграть в чудовище.
— Не хочу я с тобой играть. Уходи отсюда. Это моя комната.
— Ладно, я потом приду, — сказал Тришка.
— Никогда не приходи. Я больше с тобой не играю, вот! Уходи насовсем!
— Как же ты сможешь без меня доказать, что ты самая хорошая девочка? — недоумённо пожал плечами плутыш, всё ещё не веря, что его прогоняют.
— Без тебя я это ещё лучше докажу!
Тришка вздохнул и медленно побрёл к двери. Он шёл, останавливаясь и оглядываясь на каждом шагу в надежде, что Агата позовёт его, но она нарочно отвернулась в угол. И Тришка ушёл. Дверь за ним тихонько затворилась, и никто-никто не видел, как он вышел из дома и куда направился потом.
Глава 14. Самая лучшая девочка
На следующее утро Агата проснулась послушной девочкой. Она ничего не натворила ни утром, ни днём, ни даже вечером. Бабушка не могла нарадоваться. Следующий день прошёл так же, как и предыдущий, и бабушка была озадачена произошедшей в Агате переменой. На третий день бабушка не на шутку заволновалась. Она потрогала Агатин лоб, спросила, не болит ли у неё что, и на всякий случай напоила её чаем с малиновым вареньем. Агата очень любила малиновое варенье, но почему-то оно показалось ей не таким вкусным, как всегда.
Агату ничто не радовало — ей было скучно. Она вспомнила весёлого и озорного Тришку, который был мастер придумывать всякие шалости. Вот уж с кем не соскучишься!
«Сейчас возьму и расшалюсь сама, безо всякого плутыша», — решила Агата, но ничего интересного на ум не приходило. Даже прыгать на бабушкиной кровати или краситься маминой губной помадой не хотелось. «Так уж странно устроен человек: когда хочешь быть послушным — в голову то и дело лезут всякие шалости, а когда раз в жизни решишь поозорничать — становишься такой паинькой, хуже Светки», — вздохнула Агата.
Раньше она и думать не думала о Тришке, а теперь всё в доме напоминало ей об этом маленьком озорнике.
Чтобы забыть о плутыше, Агата решила пойти во двор. Никогда ещё ей не было так грустно и одиноко, но играть не хотелось и она обошла ребят стороной.
— Эй, Агата, ты куда? — окликнул её Алька.
— Никуда, — огрызнулась Агата и побежала за дом, где у них с Алькой было потайное место, о котором не знал никто на свете. Она пробралась через густые заросли кустов сирени и села на кучу листьев, обхватив коленки руками.