Дом Земли и Крови

Маас Сара

Брайс пожала плечами.

— У меня не хватило смелости спросить. — Даника прошествовала к входной двери, стараясь не зацепиться когтями ни за одну нитку ковра. — Я сомневаюсь, что она собирается вернуть его в храм по доброте душевной.

— У меня такое чувство, что Джесиба хочет найти его и использовать в своих интересах, — сказала Брайс. Они вышли на тихую улицу в квартале недалеко от Истры, полуденное солнце припекало булыжники мостовой, Даника представляла из себя сплошную стену из шерсти и мускулов между Брайс и тротуаром.

Кража священного Рога

во время отключения электричества была самой большой новостью после катастрофы: мародеры воспользовались покровом темноты, чтобы проникнуть в Храм Луны и стащить древнюю реликвию Фейри с места ее упокоения на коленях массивного, восседающего на троне божества.

Сам Архангел Мика предложил щедрое вознаграждение за любую информацию о его возвращении и пообещал, что кощунственный ублюдок, укравший его, будет привлечен к ответственности.

Также известное, как публичное распятие.

Брайс всегда старалась не приближаться к площади в Центральном Торговом Районе. В определенные дни, в зависимости от ветра и жары, запах крови и гниющей плоти мог разноситься на целые кварталы.

Брайс шагала рядом с Даникой, пока огромный волк осматривал улицу, принюхиваясь в поисках любого намека на угрозу. Брайс, будучи наполовину Фейри, могла учуять людей намного лучше, чем обычный человек. Она бесконечно развлекала своих родителей, когда была ребенком, описывая запахи каждого в их маленьком горном городке Нидарос — люди не обладали такими способностями распознавать мир. Но ее способности не имели ничего общего с способностями ее подруги.

Когда Даника учуяла запах улицы, ее хвост завилял один раз — и не от счастья.

— Остынь, — сказала Брайс. — Ты расскажешь все Главам и они во всем разберутся.

Даника прижала уши.

— Все это хреново, Би.

Брайс нахмурилась.

— Ты действительно хочешь сказать, что кто-то из Глав хочет, чтобы мятежник вроде Бриггса был на свободе? Они найдут какую-нибудь формальность и отправят его обратно в тюрьму. — сказала Брайс, а затем заметив, что Даника не смотрит на нее, добавила: — Не может быть, чтобы 33-й не следил за каждым его вздохом. Бриггс только моргнет неправильно и он увидит, какие ангельские страдания могут обрушиться на него. Хель, Губернатор может даже послать за ним Умбру Мортис. — Личный убийца Мики, в жилах которой протекал редкий дар, молнии, с помощью них она могла устранить почти любую угрозу.

Даника зарычала, сверкнув зубами.

— Я сама могу справиться с Бриггсом.

— Я знаю, что можешь. Все знают, что ты можешь, Даника.

Даника оглядела улицу впереди, бросив взгляд мимо плаката с изображением шести восседающих на троне Астери, прикрепленного к стене — с пустым троном в честь их павшей сестры — но она вздохнула свободно.

Она всегда будет нести на своих плечах бремя и ожидания, которые Брайс никогда не суждено вынести, и Брайс, была благодарна Хель за эту привилегию. Когда Брайс косячила, Джесиба обычно ворчала несколько минут, и больше ничего. Но когда Даника косячила, о ней говорили все газеты и интернет.

Сабина заботилась об этом.

Брайс и Сабина возненавидели друг друга с того самого момента, как Альфа

высмеяла неприличную соседку ее единственного ребенка-полукровку в тот первый день в ККУ. И Брайс полюбила Данику с того самого момента, как ее новая соседка по комнате протянула ей руку в знак приветствия, а затем сказала, что Сабина была просто раздражена, потому что она надеялась на мускулистого вампира, по которому можно было пускать слюни.

Даника редко позволяла чужому мнению — особенно Сабине — пожирать ее развязность и радость, но в такие трудные дни, как этот… Брайс подняла руку и провела ею по мускулистым ребрам Даники успокаивающим, размашистым движением.

— Как ты думаешь, Бриггс придет за тобой или за стаей? — Спросила Брайс, и у нее скрутило живот. Даника поймала Бриггса не одна — ему нужно было свести счеты со всеми.

Морда Даники сморщилась.

— Даже не знаю.

Слова эхом разносились между ними. В рукопашном бою Бриггсу никогда не выжить против Даники. Но одна из его бомб может изменить все. Если Даника совершит прыжок в бессмертие, она, вероятно, выживет. Но так как она была единственной из стаи Дьяволов, кто еще не сделал этого, у Брайс пересохло во рту.

— Будь осторожна, — тихо сказала Брайс.

— Буду, — сказала Даника, ее теплые глаза все еще были полны теней. Но потом она встряхнула головой, словно стряхивая с нее воду — движение чисто собачье. Брайс часто удивлялась тому, что Даника смогла избавиться от своих страхов или, по крайней мере, похоронить их достаточно глубоко, чтобы двигаться дальше. Действительно, Даника сменила тему.

— Твой брат будет сегодня на собрании.

Сводный брат. Брайс не стала ее поправлять. Сводный брат и чистокровный Фейри.

— И что же?

— Я просто хотела предупредить тебя, что увижусь с ним. — Лицо волка слегка смягчилось.

— Думаю он собирается спросить меня, как у тебя дела.

— Скажи Руну, что я занята важными делами и пусть отправляйся к Хель.

Даника фыркнула от смеха.

— Где, именно, ты собираешься искать Рог?

— В Храме, — со вздохом ответила Брайс. — Честно говоря, я уже несколько дней занимаюсь этим делом и ничего не могу понять. Ни подозреваемых, ни словечка на мясном рынке по поводу того, что он продается, ни мотива для того, чтобы кому он мог понадобиться. Он достаточно известен, чтобы тот, кто его украл, смог его спрятать. — Она нахмурилась, глядя в ясное небо. — Я иногда задумываюсь, а могло ли быть отключение света связано с его кражей. В этом городе есть около двадцати человек способных на такое и половина из них обладает ресурсами, чтобы осуществить это.

Даника дернула хвостом.

— Если они способны на что-то подобное, я бы посоветовала держаться подальше. Обмани Джесибу, заставь ее думать, что ищешь, а затем забудь об этом. Либо Рог появится к тому времени, либо она перейдет к следующему глупому заданию.

— Я просто… хотела найти Рог, — призналась Брайс. — Ради моей карьеры. — Что бы это ни была за Хель. Год работы в галерее не вызвал ничего, кроме отвращения к непристойным суммам денег, которые богатые люди тратят на старое дерьмо.