Дом

Стил Даниэла

— Вы не знаете, когда в последний раз проводилась внутренняя перепланировка? — спросила Марджори деловым тоном, когда Сара вынимала из сумочки ключи.

— Нет. Но давайте посмотрим сами, — предложила Сара, и они поднялись по ступеням белой мраморной лестницы к парадному входу.

Дверное стекло было забрано изящной бронзовой решеткой, которая сама по себе была произведением искусства. Сара никогда не входила в дом через парадный вход, но ей не хотелось проводить риелтора через кухню. Она была почти уверена, что Стенли за все время своего проживания в доме никогда не пользовался парадным входом.

— Мистер Перлман купил этот дом в 1930 году. Он никогда не говорил мне о том, что дом перестраивался, потому что всегда имел намерение продать его. Он купил его в порядке

вложения капитала, но потом так и не продал. Думаю, это произошло по чистой случайности и не было частью какой-то задуманной деловой операции. Просто ему было удобно оставаться здесь. — Сара подумала о крошечной комнатке на чердаке, предназначенной для служанки, где он провел семьдесят шесть лет своей жизни. Но она не сказала об этом риелтору. Наверное, Марджори сама обратит на это внимание, когда они будут осматривать помещения. — Я думаю, что дом не подвергался никакой сколько-нибудь существенной перепланировке с тех пор, как был построен. Мистер Перлман говорил, что это, кажется, было в 1923 году. Он никогда не называл мне имени человека, который его построил.

— Это была очень известная семья, которая сделала деньги на банковских операциях во время «золотой лихорадки». Они приехали сюда из Франции вместе с несколькими другими банкирами из Парижа и Лиона и оставались здесь, в Штатах, в течение нескольких поколений. Человека, который построил этот дом, звали Александр де Бомон во французском написании. Он построил дом в 1923 году для своей молодой жены Лили, когда они поженились. Она была известной красавицей своего времени. Это очень печальная история. Александр де Бомон потерял все свое состояние во время Великой депрессии. Кажется, вскоре после этого, примерно в 1930 году, жена его покинула.

Риелтор знала о доме гораздо больше, чем Сара или Стенли. Прожив здесь три четверти века, он едва ли имел к дому эмоциональную привязанность. Для него дом оставался до самого конца всего лишь капиталовложением и местом, где он спал. Стенли никогда не пытался украсить его или переселиться в главную Часть здания. Ему было удобно жить в комнате для служанки на самом верхнем этаже.

— Кажется, именно тогда, в 1930 году, дом купил мистер Перлман. Но он никогда ничего не говорил о де Бомонах.

— Думаю, мистер де Бомон умер вскоре после того, как его покинула жена. Она, насколько мне известно, исчезла. Может, это просто романтический вариант истории, но я хочу покопаться в архивах, чтобы было о чем написать в рекламном буклете.

Они обе замолчали. Сара повозилась с ключами, и тяжелая дверь из бронзы и стекла со скрипом открылась. Сара попросила сиделку перед уходом снять запиравшую дверь цепь, чтобы можно было провести риелтора через парадный вход. За дверью была темнота. Сара вошла первая и огляделась в поисках выключателя, чтобы зажечь свет. Она шагнула вперед, риелтор следовала за ней. Войдя в дом, они обе испытали непонятное чувство страха, словно были любопытными детьми, без спросу проникнувшими на чужую территорию. Дому было восемьдесят три года, и Сара не знала, функционирует ли выключатель. Возле входной двери она заметила две кнопки и нажала каждую из них по очереди, но ничего не добилась. В смутном свете, проникавшем сквозь оставленную открытой входную дверь, они разглядели, что окна холла заколочены досками. Кроме этого, больше ничего разглядеть не удалось.

— Надо было захватить с собой фонарик, — сказала Сара недовольным тоном.

Едва она это сказала, как Марджори, покопавшись в сумке, достала фонарик и протянула его Саре. Второй фонарик она оставила для себя.

— Старые дома мое хобби, — объяснила Марджори.

Они обе включили фонарики и огляделись вокруг. Окна были заколочены тяжелыми досками, белый мраморный пол простирался, казалось, на целые мили, а над головами висел огромный канделябр с электрическими лампами, которые, однако, не включались, так как проводка, судя по всему, сгнила от времени, как и многое другое.

Стены холла с высоким потолком были обшиты великолепными панелями и украшены лепниной. По обе стороны располагались небольшие комнаты, видимо, служившие приемными. В них, судя по всему,

в свое время ожидали посетители, прибывавшие с визитами. Никакой мебели не было. На полах в обеих приемных комнатах красовался чудесный паркет, а стены были обшиты старинными деревянными панелями, украшенными искусной резьбой, которые, судя по всему, были вывезены из Франции. Обе комнаты выглядели весьма элегантно, и в каждой имелось по великолепному канделябру. Из дома было вывезено все до того, как его купил Стенли, но он как-то раз упомянул в разговоре с Сарой, что бывшие владельцы оставили в доме все бра и канделябры, находившиеся там первоначально. А кроме того, Сара заметила также в каждой из комнат по старинному мраморному камину. Приемные комнаты были одинакового размера. Каждую из них можно было бы без труда превратить в изящный кабинет или офис, в зависимости от того, для каких целей будет использоваться дом в его следующей жизни. Возможно, его превратят в невероятно элегантный небольшой отель, или здесь разместится какое-нибудь консульство, или это будет дом какого-нибудь баснословно богатого человека. Интерьер дома напоминал небольшой замок, хотя Саре он казался таким и по внешнему виду. Во всем городе, а может быть, даже в целом штате не было ни одного дома, хотя бы отдаленно напоминавшего этот. Такой дом, или замок, можно было бы, наверное, найти где-нибудь во Франции.

Сара и Марджори прошли дальше и увидели в центре холла большую лестницу со ступенями белого мрамора и бронзовыми перилами, которая величественно поднималась на верхние этажи здания. Можно было без труда представить себе мужчин во фраках и цилиндрах и женщин в вечерних платьях, поднимающихся и спускающихся по этим ступеням. С потолка свисала невероятно больших размеров люстра. Обе женщины одновременно подумали об одном и том же и осторожно отошли в сторону, чтобы не стоять под ней. По прошествии стольких лет находиться под такой огромной люстрой, возможно, было небезопасно. Саре вдруг стало страшно, что она сорвется вниз и разобьется вдребезги. Отойдя в сторону, Сара увидела малую гостиную, окна в которой были занавешены шторами. Марджори и Сара подошли к окнам, чтобы посмотреть, забиты ли они досками, и раздвинули тяжелые шторы, ткань которых истлела и распадалась в руках. За шторами находились не окна, а настоящие французские застекленные двери, выходящие в сад. Они составляли целую стеклянную стену. Эти стеклянные двери были закрыты досками только в верхней части, а в остальной части стекла были грязными, но заколочены не были. Как только женщины раздвинули шторы, в комнату впервые с тех пор, как дом купил Стенли, хлынул солнечный свет. Сара и Марджори огляделись вокруг и охнули, вытаращив глаза от удивления. Они увидели огромный камин с мраморной каминной полкой. Стены комнаты были обшиты панелями и отделаны зеркальными филенками. Возможно, здесь был когда-то бальный зал. Паркету здесь было, видимо, несколько сотен лет. Он тоже, судя по всему, был вывезен из какого-нибудь замка во Франции.

— Силы небесные! — прошептала Марджори. — Я никогда не видывала ничего подобного. Таких домов, как этот, просто больше не существует и в наших местах никогда не существовало. — Это напомнило ей коттеджи в Ньюпорте, построенные Вандербильтами и Асторами. Но на Западном побережье ничего сопоставимого с этим не было. Интерьер дома выглядел как Версаль в миниатюре.

— Это бальный зал? — спросила Сара, с трудом приходя в себя от изумления. Она знала, что где-то здесь должен находиться бальный зал, но не ожидала увидеть что-нибудь настолько прекрасное.

— Не думаю, — ответила Марджори, наслаждаясь каждой минутой их экскурсии по дому. Дом превзошел все ее ожидания. — Бальные залы обычно находятся на втором этаже. Я думаю, что это главная гостиная, вернее, одна из них.

Они обнаружили еще одну комнату вроде этой, но несколько меньших размеров, по другую сторону дома. Обе комнаты примыкали к небольшой ротонде. В ротонде были мраморные полы и фонтан в центре, который, судя по всему, когда-то работал. Если закрыть глаза, можно было представить себе, какие балы здесь задавали, какие происходили светские рауты, о которых только в книгах можно прочесть.