Дом
Шрифт:
Пронеслась стайка птиц, на миг наполнив округу суетливыми трелями, и улетела вдаль. Это нисколько не обесценило момент. Напротив, сделало ещё более приятным, запоминающимся, непередаваемым. Разве можно передать словами безмятежность, спокойствие, чувство полной безопасности? И счастья. Безмерного и всеобъемлющего. Не хотелось даже шевелиться, чтобы ненароком не спугнуть этот краткий момент, о котором можно будет вспоминать всю оставшуюся жизнь и который никогда не повторится.
Начала болеть нога. Поначалу ноющая боль в одночасье превратилась в острую, резкую, давящую. Он попытался дотянуться рукой, помассировать. Пальцы наткнулись на что-то мягкое
В затылке вспыхнула боль, очередной валун прошёл под спиной, гулко ударился о шлем, колокольным набатом отозвался внутри, заставляя прийти в себя, вернуться в реальность. Сергей открыл глаза, увидел поначалу пятна света в синем сумраке, затем появилась резкость, проступили кроны деревьев. Снова удар. Землянин попытался перевернуться на бок. Не вышло. Он предпринял попытку ухватиться за что-нибудь, за любой предмет, способный остановить непонятное движение. Под руки попадались редкие камни, и они просто выскальзывали из перчаток, а те, что удавалось схватить и швырнуть в сторону нападавшего, едва ли могли причинить хоть какой вред.
Мир закружился. На секунду Леснику почудилось, что центр тяжести сместился, что он превратился в жидкость, которая тяжёлой, плотной массой стекла к голове, вызвав приступ тошноты. Переборов скверные и неуместные ощущения, Сергей сообразил, что висит вверх тормашками, неторопливо покачиваясь и вращаясь вокруг своей оси. А самое главное — его больше никуда не тащили, и, если бы не неутихающая боль в ноге, можно было и вовсе подумать, что всё закончилось.
Голова гудела, перед глазами периодически мелькали искры, и мир расплывался, превращаясь в однотонный калейдоскоп. Он выровнял сбившееся дыхание, попытался успокоиться, выстроить правильную картину мира. Главные вопросы — сколько времени прошло и почему в динамиках тишина. Сергей поднёс к шлему необычайно тяжёлую руку, постучал по дисплею на предплечье. Тот не отозвался, оставшись мертвенно-чёрным. Новость чертовски скверная, «угорь» атаковал его электрическим разрядом и, по-видимому, выжег всю внешнюю электронику. Из хорошего — воздух в скафандр ещё поступает, значит, внутренние системы работают, да и сам Лесник жив, лишь сильно приложился головой.
Он осмотрелся. Внизу, в метрах трёх-четырёх находилась земля, над которой раскачивался огнемёт, всё ещё прицепленный шнуром к поясу скафандра. Вокруг же удавалось разглядеть лишь ветви деревьев, полностью закрывавшие обзор. Реки не видно, как и самого «угря». Сергей подтянулся, скрепя зубами, ухватился за ногу в районе бедра. Манёвр оказался чрезвычайно трудным и болезненным, зато теперь он видел, как кольцо белой хищной лианы обвивает голень и уже выпускает густой желудочный сок. Вот оно что — сбежав от одного охотника, ему посчастливилось попасть в лапы другого, и всё это, не поднимаясь с места.
Разжав пальцы, Лесник безвольно повис, давая рукам отдохнуть, а боли в спине утихнуть. «Могло быть хуже», — хотелось думать ему, но на Хэлле подобная фраза не имела смысла, всё действительно было хуже, просто у него недоставало информации. Как там парни? Выбрались? Добрались до птички? Или… Он заорал, выпуская гнев и досаду. В этот момент Сергей радовался, что связь не работала, его вопли никто не услышит. Мелькнула мысль: что дальше? Если они улетели или погибли, то стоит ли вообще бороться, стоит ли оттягивать свой конец, лишь продлевая
Велел он себе. Ухватил шнур, медленно и осторожно начал подтягивать огнемёт.
Нахлынула эйфория, когда привычный, почти родной корпус спасительного оружия оказался в руках. Он словно почувствовал себя сильнее, снова стал достойным бросить вызов джунглям, узаконил своё право на жизнь. Уже прицелившись, Лесник задумался и хорошенько выругался, от души. Лиану он одолеет, превратит в пепел, а вот падение на голову или спину с такой высоты, вероятно, не переживёт. В мире, где каждая травинка готова тебя съесть, он умрёт от самой обычной гравитации. Что это, если не ирония?
Сергей прицелился, стиснул зубы, положил палец на крючок. Выстрелить не решился. Чертыхнувшись, он расслабил пресс, снова безвольно повис, выпустив из рук огнемёт. Тяжело дыша, землянин корил себя за нерешительность, трусость и ещё не пойми за что, лишь бы отсрочить тот момент, когда придётся что-то сделать. Что его останавливало на самом деле? Перспектива не умереть при падении. Сломать позвоночник, остаться парализованным, но в сознании, безвольно наблюдая, как многочисленные обитатели Хэллы стягиваются к его телу, чтобы медленно, сожрать живьём.
Ожили динамики. Трескотня помех обрушилась живительной волной, вернув, возможно, ложную надежду. Вероятно, разряд уничтожил внешнюю систему связи, оставив в живых внутреннюю, что использовалась на коротких дистанциях, и сейчас кто-то из товарищей находился рядом, в радиусе действия. Или безжизненный скафандр.
В спину что-то ударило. Лесник потянулся рукой, пытаясь нащупать тварь, что на него прыгнула. Сделать привычное движение в скафандре оказалось куда сложнее, чем просто представить. Пальцы скользили по броне, не находя ничего постороннего, и тогда Сергей сдался, решив, что ему померещилось или что просто задел ветку дерева. Но удар повторился, уже в другом месте, затем ещё один. Пришлось реагировать и быстро, он всеми доступными способами попытался развернуться, выходило не очень эффективно, лиана не давала полной свободы движения, как если бы он висел на верёвке, чётко фиксируя голень.
— Товарищ Майор, — Влад сжалился над ним и подошёл ближе, встав ровно под висящим командиром, демонстративно подбрасывая камень в руках. — И как это вас угораздило оказаться в столь интересном положении?
— Да твою… — Сергей, конечно, был рад видеть товарища, очень рад, готов был даже расцеловать, но в то же время с не меньшей радостью придушил бы за издевательства. — Что так долго? «Угорь» где?
— А ему сейчас немножко не до нас, — появился Эдик, в одной руке держа огнемёт, в другой — ещё один камень. Ребята решили оторваться от души, напрасно подумав, что ответка им не прилетит. Прилетит. Не сразу, но прилетит. — Он отвлёкся на зверюшку покрупней, но не переживай, Корней за ним присматривает.
— Серёг, у нас тут, это, птичка на подходе, давай уже слезай, — устало, наигранно устало сказал Влад.
— Бессмертным себя считаешь? — прорычал Лесник, дёрнувшись в сторону товарища. — Снимите меня отсюда!
— Погодь, тут надо подумать… теоретически, — протянул Влад, поглаживая подбородок. В скафандре это выглядело крайне нелепо, чего, видимо, он и добивался.
— Не шевелись, — Эдик отошёл, разбежался и прыгнул. До Сергея ему, конечно, было не достать, но цепкие пальцы ухватились за висевший много ниже огнемёт. Трос застонал, но выдержал, в отличие от Лесника, который издал болезненный стон, когда на его ногу обрушился новый вес. — Ща тебя вытянем.