Дома костей
Шрифт:
– Надо идти дальше, – сказала Рин, оглянувшись.
Коза свернулась на земле, словно готовясь ко сну. Закрыла глаза, слегка разворошила носом листву, аккуратно подобрала под себя копыта.
Эллис заметил, куда смотрит Рин, и нахмурился:
– Она умерла?
– Она мертва уже некоторое время, – сухо напомнила Рин. – А если ты спрашиваешь о том, стала ли она неподвижной как мертвые… Так ведь начинается день. Полагаю, если она такая же, как остальные дома костей, то снова встанет лишь с наступлением темноты.
Эллис покачал головой.
– Коза
Эти слова насмешили ее.
– Что тебе известно об этих местах? – спросил Эллис, кивнув в ту сторону, откуда поднимались вверх столбы дыма.
Рин сдвинулась с места, теперь она шагала медленнее и осторожнее.
– Когда-то, давным-давно, там были люди, – ответила она. – Возле каждого рудника обычно вырастает небольшой поселок. Там селятся семьи рудокопов, продавцы еды, торговцы, продающие инструменты и порох, а также те, кто вывозит добытые на руднике металлы.
Она отвела со своего пути ветку и придержала ее, пока проходил Эллис. Рин заметила у него в руке тетрадь для набросков. Одним глазом он, похоже, смотрел, куда они идут, а другим на пергамент. Мельком она увидела линии и заметки – видимо, промеры. Он считал шаги.
– Но все это было еще до того, как появились дома костей, – продолжала она. – Когда же мертвецы начали восставать, оказалось, что вновь открыть рудник невозможно.
– Похоже, появление восставших мертвецов идет во вред торговле. – Эллис кивнул на дым. – Так люди по-прежнему живут там?
– Не знаю, – сквозь зубы ответила Рин. – Эйнон пришел бы в ярость, узнав, что благодаря этим местам кошелек набивает не он, а кто-то другой. Должно быть, люди поселились здесь незаконно, потому и в Колбрен не заглядывали. Но почему они здесь живут, я не понимаю. Ведь безопасными здешние леса не назовешь.
– А может, они пришли сюда не ради безопасности, – спокойно предположил Эллис.
Прошло еще полчаса, прежде чем они достигли поселка. Шагнув под низко нависающую ветку, Рин очутилась на поляне. Дома, построенные из дуба и кедра, некоторые на каменном основании, располагались по кругу, строение в середине которого, видимо, служило маленькой закусочной или таверной. Время взяло свою дань с поселка: одна крыша просела, другая совсем провалилась, плющ оплел стены, дорожки заросли мхом.
Одна из дверей приоткрылась, и в узкую щелку Рин увидела уставившиеся на нее глаза на маленьком личике. Дверь тут же захлопнулась.
– Традиционное деревенское приветствие? – невозмутимо осведомился Эллис.
Рин не успела ответить: их окликнули, и она, оглядываясь, машинально взялась за топор. Неподалеку стояла старуха с клюкой, вырезанной из ветви старого дерева, с отполированными до гладкости сучками и изгибами коры. Рин сообразила, что раньше старуха сидела на стуле у одного из домов, а теперь медленно ковыляла к ним, и взгляд ее маленьких круглых глаз был таким же внимательным, как у кур Хивела.
– Доброе утро, – произнес Эллис и приложил пальцы к сердцу в знак приветствия. – Надеюсь,
Старуха прищурилась, переведя взгляд на него.
– Ты говоришь как южанин. – Она снова обратилась к Рин: – А у тебя северный выговор. Что привело вас в наши края?
Рин уловила движение за спиной старухи: открывались двери других домов, из них высыпали люди. Их одежда пестрела заплатами, но была чистой.
– Мы ищем место, чтобы передохнуть, – объяснила Рин. – Мы не доставим вам хлопот, если вы не доставите их нам.
Эллис метнул в нее быстрый взгляд, его лицо застыло. Видимо, ему не понравился намек на угрозу в словах Рин.
Она только улыбнулась, не спуская руки с топора. Она достаточно знала о голоде, чтобы держаться настороженно, а эти люди выглядели так, будто мало что имели, и отчаяние могло побудить их к попыткам отнять у пришлых хоть что-нибудь. Рин не стала бы нападать на людей без причины, но не позволила бы им ограбить ее.
Старуха прищурилась, перевела взгляд с Рин на Эллиса.
– Вас только двое?
Рин помедлила с ответом, не зная, что желает выяснить старуха: то ли убедиться, что они не привели с собой армию, то ли вздохнуть с облегчением, понимая, что понадобится накормить всего два рта. На этот вопрос ответил Эллис:
– Других нет.
Если его ответ и успокоил старуху, она не подала виду. Ее узловатые пальцы сжались на клюке, она решительно кивнула.
– С восточной стороны поселка пустует дом, – сообщила она. – Можете занять его, если хотите.
Она как будто решила, что они хотят поселиться вместе с ними. Эллис открыл рот, чтобы объясниться, но Рин схватила его за рукав, заставив промолчать. Он растерянно повернулся к ней, она покачала головой.
– Спасибо, – сказала она старухе. – Я Рин, а это Эллис.
Она ждала вопроса о фамилиях, но его не последовало.
– А-а, – только и проронила старуха, повернулась и направилась к одному из домов, передвигаясь с неожиданной для ее возраста быстротой.
Эллис и Рин посмотрели ей вслед.
– Что будем делать? – приглушенно спросил он.
– Завтракать, – ответила она.
– А потом?
– Можешь походить по поселку и поспрашивать. Выяснить, не терял ли здесь лет пятнадцать назад кто-нибудь ребенка. А я узнаю, не бывал ли кто из местных на руднике.
Она переступила с ноги на ногу, посмотрела в сторону горы, укрытой тенью. Вдвоем они направились к пустующему дому, который им указали. Шли медленно, отмечая все, что видели и слышали в поселке.
Эллис приглядывался к домам.
– Как они только выжили в такой глуши? Каким образом защищались от домов костей?
Рин поймала его взгляд.
– Вопрос в самую точку. И еще одна причина, по которой я не доверяю ни этому месту, ни его обитателям.
– Здравствуйте.
Рин оглянулась через плечо: в нескольких шагах от них стояла молодая женщина. Ее волосы были заплетены в тяжелую косу, перекинутую через плечо. Незнакомка, которая казалась всего несколькими годами старше Рин, слегка улыбнулась ей.