Домашние Жучки
Шрифт:
— Хаскелл? Хаскелл Блевинс? — выкрикнул он. — Ты — Хаскелл Блевинс?
Я растерянно кивнул. Это было моей ошибкой.
И тут Орвал набросился на меня.
— Ты! Это ты её убил! Думаю, и Верджила, и близнецов Гантерманов такой поворот событий застал врасплох, как и меня. Надеюсь, только поэтому никто вовремя не остановил Орвала. У него была уйма времени, чтобы заехать мне кулаком в живот. Я согнулся пополам и издал звук, весьма напоминающий тот, что издает Рип, когда кто-то показывается на дороге,
ГАФФФ!
После этого я добрых десять минут не мог сказать ничего более вразумительного.
Глава 8
Если бы не подоспели Джеб с Фрэдом, Орвал бы наверняка наградил меня ещё парой тумаков. Признаться, я впервые по достоинству оценил уникальные физические данные верджиловских замов. Особенно понравилось мне, как они ласково сжали Орвала с двух сторон, казалось — ещё чуть-чуть, и он хрустнет, как спичка.
Сохрани я способность к членораздельной речи, непременно попросил бы: продолжайте, ребята, в том же духе. Однако Верджил решил, что не дело так жестко обходиться со скорбящим.
— Достаточно, мальчики.
Разочарованные «мальчики» нехотя отпустили Орвала. Тот попятился и захныкал:
— Так ему и надо, Хаскеллу! Да я бы его, гада, изничтожил! Вчера вечером Филлис призналась, что у неё с ним роман!
У меня челюсть отвисла. Какая беспардонная ложь!
— Это был шок! Просто шок! — ныл Орвал.
Это у него шок? А мне-то в таком случае каково?
— Пока я, значит, вкалывал как ишак, эти двое крутили шуры-муры у меня за спиной! — Орвал уже почти визжал.
Я все ещё не мог издать ни звука, поэтому таращился молча на Орвала, пытаясь понять, кто же из них соврал, муж или жена.
— Вдруг обнаружить, что у тебя жену умыкнули под шумок! Представляете, какое… какой… как это… — Орвал лихорадочно подыскивал верное слово. И нашел: — …какая гнусность!
И это он говорит человек, подвизающийся в аудиопорнухе с посторонней женщиной?! Не злоупотребляет ли он пословицей «что хорошо для повара, плохо для гуся»? Какой же, однако, лицемер, а! Жаль, что я говорить не могу, не то бы сообщил ему о кассете!
— А ещё Филлис вчера сказала, что собирается порвать с Хаскеллом, тут Орвал драматично ткнул в меня перстом. — Вот почему ты убил ее! Раз не досталась мне, так не достанься же никому, вот как ты рассудил, да? А ну признавайся, гад! — тут у Орвала, видимо, помутился рассудок, и он снова ринулся ко мне.
Или я чем-то покорил сердца близнецов Гантерманов, или им приятен сам процесс рукоприкладства, потому что они радостно сграбастали Орвала. Ножки его болтались сантиметрах в пяти над поверхностью земного шара, а ковбойская шляпа съехала на одно ухо.
Я и Филлис — любовная парочка? Нелепость! Абсурд! Женщина с лицом
Правда, у Орвала, сплющенного между братьями, видов, надо признать, был ещё более жалкий. Тем не менее сочувствия в глазах Верджила поубавилось.
— Вы возьмете наконец себя в руки, Орвал? — строго спросил он.
Пленник кивнул, ковбойская шляпа ещё больше съехала набок. Но на меня он бросал ненавидящие взгляды.
— Освободите его! — трагическим тоном приказал Верджил.
Для близнецов это и впрямь была целая трагедия. Я обрел голос как раз в тот момент, когда ноги Орвала коснулись земли.
— Да врет он все! — просипел я. — Ничего между мной и Филлис не было и быть не могло. Я её едва знал, — боль в животе, наверное, слегка затуманила мой рассудок, потому что не успел я прикусить язык, как с него уже слетело: — И кроме того, Орвал, всем известно, что у тебя самого рыльце в пушку. Не так ли, Жеребчик?
Лицо Орвала стало белым.
И Имоджин, кстати, тоже сильно побледнела. Она кинула на меня острый взгляд, мигнула, и так же быстро взглянула на Орвала. Впервые за все время, между прочим.
Я, наверное, и вправду становлюсь ясновидящим. Потому что мне вдруг стало совершенно ясно, что Имоджин не впервые слышит прозвище «Жеребчик». Неужели она тоже прослушала эту пленку? Похоже, что так. Потому что на лице Имоджин было написано крайнее отвращение.
Не потому ли она не спешила утешить Орвала в столь тяжкий для него час?
А Орвал тем временем бил копытом, сгорая от желания ещё разок выбить из меня пыль. Я на всякий случай отошел подальше.
— Ладно, ладно, — прорычал он. — Может, у меня и были связи на стороне, но это вовсе не значит, что я изменял Филлис.
Я изумленно посмотрел на него. Довольно оригинальное толкование клятвы супружеской верности. Интересно, разделяла ли Филлис его взгляды? Ох, сомневаюсь.
Остальные тоже, кажется, сомневались. Даже Джеб и Фрэд подумали, что Орвал шутит.
Орвал, поняв, что проигрывает, быстро-быстро заговорил:
— Слушайте, я не вру! Мы с Филлис были очень и очень счастливы. Она совсем не возражала против моих… этих, как их… — Орвал снова обнаружил нехватку слов. На этот раз ему попалось на язык вот что: — моих развлечений. Она знала, что для меня это ничего не значит. Что-то вроде… как ее… гимнастики. Да, обычной гимнастики.
Уж не пытается ли Орвал убедить меня, что на кассете озвучена тренировка новых акробатических приемов? Да это может произвести фурор в классической аэробике.
Орвал обвел наши лица, дружно выражающие скептицизм, и тяжко вздохнул.