Домашний арест
Шрифт:
Меня корчило, как гусеницу, пока я стряхивал с себя джинсы, застрявшие где-то в районе лодыжек.
— Шшш, не так громко. Он услышит и обидится, — хихикнула Кэсси.
Я закатил глаза и накрыл ее трепливый рот своими губами. Неожиданно вспомнил, что у меня есть руки, и они могут сейчас трогать.
Я же говорил — я мудак.
Мои ладони заскользили по горячему обнаженному телу Кэсси. Ее язык дернулся и закрутился в тугую спираль с моим, когда я сжал нежные полушария ее груди, поглаживая затвердевшие соски. И тут же почувствовал,
— Кэсси, детка, а как же прелюдия? — решил напомнить я, чувствуя, как она направляет меня.
Головка скользнула вдоль гладких горячих складочек, и я глухо замычал от мучительно сладкого предвкушения.
— Ох, Алан, четыре месяца проклятой прелюдии, а тебе все мало, — простонала она, протолкнув меня внутрь, и приподняла бедра навстречу.
— А, черт, боже.
Я задохнулся, почувствовав, как тесно и сладко сжалась вокруг меня ее плоть.
И замер, смакуя долгожданный момент и привыкая к острым ощущениям одновременно. Интересно, если двинусь сейчас хоть на миллиметр, я кончу?
Почему-то не захотелось проверять.
Можно, я просто полежу на тебе, малыш?
— Алан, пожалуйста, — захныкала Кэсси.
Я почувствовал, как она подняла ноги и скрестила их у меня за спиной. От этого маневра мой член погрузился еще глубже. Ооо, фак! Семнадцать умножить на восемь. Шесть пишем — пять в уме. Восемь плюс пять — итого…
Кэсси надавила пятками на мою задницу, и ее бедра подлетели вверх.
— Картер, чтоб тебя! — гаркнула она сердито.
Ох, нет, нет, не сердись. Не надо.
— Кэсси, пожалуйста… — я не знал, как ей сказать, что боюсь обкончаться, словно малолетка, после первых толчков.
— Милый, просто сделай это, — прошептала она. — Клянусь, я с тебя не слезу, пока не кончу.
— Уверена?
— Да.
— Прости, если… — она заткнула меня поцелуем и опять приподнялась навстречу.
Я сжал зубы, пообещав самому себе держаться изо всех сил. Но вот сил на это у меня как раз было очень мало. Одна надежда на арифметику. Семьдесят пять умножить на двенадцать… Толчок. Ох, пристрелите меня. Сдуреть можно. Такая тесная. Ноль пишем один в уме. Семь на два — четырнадцать. Плюс один.
Пятнадцать. Пять пишем… Толчок. Толчок. Черт меня дери! Чего там было в уме?
Толчок. Аааааа…
— Охренеть, Алан, еще!
— Прекрати ругаться… — толчок. — Ты… — внутрь, — меня… — обратно, — сбиваешь!
— Еще! Еще! Еще!
— Такхорошо… Господи… Ты… невероятная…
— Давай, милый. Давай! Пожалуйста!
Я почувствовал, как напряглись мои яйца, грозя скорой разрядкой. Черта с два.
Не так быстро. Триста девяносто два умножить на сорок два… Дважды два… дважды два… Проклятье! ДВАЖДЫ ДВА!!!
— Сейчас… скоро… Сильней… — умоляла Кэсси
Легкая боль позволила отвлечься от острого удовольствия, и я даже разрешил себе сжать попку Кэсси и исполнить ее просьбу. Прибавил темп и закрыл ее рот поцелуем. Если она замолчит, я продержусь дольше.
Ох, черт! Большая ошибка. Ускорившись, я уже не мог сдерживать свои инстинкты. Кэсси застонала мне в рот и прикусила мою нижнюю губу. Я почувствовал, как все ее тело подо мной напряглось. Словно струна. О, боже… она кончает, кончает, КОНЧАЕТ!!! Не прекращая двигаться, я приподнялся, чтобы насладиться сполна этим зрелищем.
Плотно сжатые губы. Спина выгибается дугой. Руки раскинуты в разные стороны.
Ногти царапают простыню. Кэсси трясло, словно от ее било током. Ее голова заметалась по подушке.
Почувствовав, как ее стеночки еще сильнее сжимаются вокруг моего члена, я задохнулся и прекратил бороться с собой. Звонкий крик Кэсси взлетел к потолку, рикошетя от стен мне в уши сладостным эхом. Моим ответом было утробное рычание, переходящее в протяжный стон. Я ослеп на секунду от фееричного оргазма, который прокатился взрывной волной по всему телу. Сил хватило только, чтобы свалиться рядом на кровать, избавив Кэсси от радости быть придавленной моим весом.
— Вау… — выдохнула она через минуту.
— Типа того, — улыбнулся я, найдя рядом со своей рукой ее ладошку, тесно переплетая наши пальцы.
— Ты просто засранец.
— Я знаю.
— Серьезно, Картер, ты слишком хорош, чтобы блюсти целомудрие, — она повернулась на бок, подперев щеку кулаком.
— А ты слишком хороша, чтобы быть настоящей, малышка, — я провел пальцем по ее искусанным в порыве страсти губам и с удивлением отметил, что мой неугомонный младший брат готов ко второму тайму.
— Поцелуй меня, — прошептала Кэсси.
Сколько угодно. Я опять навис над ней, уложив на спину.
— Все-таки настаиваю на прелюдии, — пробубнил ей в шею.
— Ни в чем себе не отказывай, — мурлыкнула Кэсси, поворачивая голову, чтобы мне было удобней целовать.
— Такая красивая… — бормотал я между поцелуями, вдыхая ее запах, наслаждаясь мягкостью почти прозрачной кожи. — Вся моя. Моя красивая девочка.
— Ох… — Кэсси вздрогнула, когда я нашел губами ее грудь и тут же втянул в рот напряженный кончик. — Ооох…
Я посасывал и лизал мягкую плоть, покручивая пальцами второй сосок. Она вздрагивала и постанывала от этой ласки. Ее пальцы опять запутались в моих волосах, притягивая голову крепче. Я потерся пахом о ее бедро и заслужил еще один одобрительный стон. Рука Кэсси накрыла мою ладонь, направив ее вниз.
— Потрогай меня, — простонала она.
Я сделаю все, что ты просишь. Кэсси вскрикнула, едва я коснулся там. где она попросила.
— Черт, ты вся истекаешь… — обалдел я, оторвавшись от ее груди.