Домик в дачном поселке
Шрифт:
Представь себе, что ровно пятнадцать лет тому назад в Гданьске кто-то сбил машиной ребенка на переходе для пешеходов. Водитель, ясное дело, с места происшествия сбежал.
Вроде бы и ничего, но слушай дальше.
Наш Поремба, то есть, наш порубленный органист, родом из Гданьска. Там он родился, там жил, причем, как раз где-то до дня того несчастного случая. В то же самое время он продал автомобиль, во всяком случае — перерегистрировал. Тот автомобиль появился неподалеку от нас, но теперь уже как собственность некоего Антони Кубацкого. А Кубацкий этот — давний дружок Порембы по рок-группе. Но и это еще не все. Так вот, он сейчас
Как Холмс с Ватсоном об этом догадались, не знаю, но компьютеры — это сила!
То был темно-синий «опель вектра», прикинь, и действительно, частички краски, обнаруженные на том несчастном дитяти, были родом с «опеля вектра». Мало того: с темно-синего «опеля вектра»!
Понятное дело, имея только такие основания, эти повятовые могут прижать и органиста, и Кубацкого. И вот что-то мне подсказывает, что, несмотря ни на что, они еще прижмут.
А тогда ту темно-синюю вектру даже разыскивали, но ты же знаешь полицию, так ее и не нашли. Впрочем, еще до того, как поиски были начаты в Труймясте[33], вектра давным-давно уже сменила хозяина и уехала на Мазуры.
Идя по тому следу, можно предположить, что наш Казимир Поремба и музыкант в одном флаконе, уже тогда выпивал, и вот по пьянке переехал того ребеночка. И тогда он попросил у Господа Бога дать ему еще один шанс, и Господь Бог сжалился, ведь в чем тут вина Порембы, если сам Господь призвал девочку в свое лоно, поскольку то была девочка.
То есть, с точки зрения теологии, Поремба был всего лишь слепым орудием в руках судьбы, и наверняка новый работодатель, то есть, наш приходский священник, засчитал ему как смягчающее обстоятельство.
И что, разве я не говорила?!
Олька.
* * *
Да говорила, говорила, это правда.
И действительно, похоже на то, что за всем этим что-то и кроется. И как раз ты все это, наверняка, и раскроешь, не так ли?
С желающим тебе успехов приветом,
Агнешка.
* * *
Дорогой мой Агусь!
Короче, Стемпень и вправду набросился на того Порембу и прижал его обвинением в соучастии в убийстве той самой нашей швитезянки. Другими словами, взял мужика на «фук».
К тому же, он еще и закрыл Порембу под замок в КПЗ, так на всякий случай, чтобы Поремба не гавкал.
И вот тут зафуканный Поремба засыпал Кубацкого!
Этот вот Кубацкий, только представь, обещал Порембе что дело замнет, но за это взял у Порембы вектру. Он же устроил органиста в Микрутах, но потребовал взамен письменное признание Порембы в том, что тот является виновником ДТП. Дело в том, что в тот день за рулем был именно Кубацкий, а Поремба был настолько пьян, что ничего не помнил. Ты понимаешь, это как раз обстоятельство подействовало в его, то есть, Порембы, пользу, поскольку одного его признания было бы недостаточно перед лицом доказательств, которые сами по себе были где-то на грани косвенных улик. Поремба мог отказаться от них в любую минуту, и на этом делу был бы конец. Потому повятовые нашли свидетелей из пивной, в которой Поремба выпивал с Кубацким. Их обоих там знали как музыкантов, и детективы
Но и не это самое главное, хотя и поддерживает концепцию шантажа.
Дело в том, что Кубацкий Порембу и вправду шантажировал. Потому-то, это я должна признать с отвращением, этот вот Поремба давал Кубацкому ключи от нашего домика.
Все-таки так!
И давал, только представь себе, так показал Поремба, чтобы Кубацкий мог в нем хранить левый товар из-за русской границы, которая от нас находится чуть ли не в паре шагов. Значит, всю эту так называемую контрабанду он держал у нас. Я, наверное, повешусь!
А теперь самое вкусное!
Вполне возможно, Поремба и идиот, но уж не такой идиот, чтобы до него не дошло, будто бы тот самый упомянутый товар никак не мог быть русского происхождения. Поремба каким-то макаром вынюхал, что грузовики с тем барахлом приезжали с юга Польши, и все дело здесь было в том, чтобы в случае провала все считали, будто бы оно взялось из-за русской границы. Понимаешь, маленький такой фокус, чтобы никто не догадался. Быть может, потом все барахло шло в Швецию или куда-то через Балтику, но, может быть, именно на восток? Но вот почему же на случай провала русская граница должна была быть менее трефной, чем юг Польши?
Так что фейерверк из всего этого случился на все сто огней, в связи с чем дело взяли себе воеводские.
Прижатый Кубацкий кого-то там и чего-то там сдает, но к швитезянке не признается.
Ну, ясен пень! На его месте я бы тоже не признавалась.
И никто толком не знает, что это был, собственно, за товар — украденные из гипермаркета телевизоры или компьютеры, но скажи сама, на кой ляд кому-нибудь нечто подобное, пускай и за половину цены, если на него нет гарантии? Так что, речь, похоже, идет о наркотиках, перевозимых в тех телевизорах или компьютерах. Тогда они могли бы быть даже из за польской границы. Но Поремба упирается, что барахлом этим, были, как раз, то ли телевизоры, то ли компьютеры. Вот только кто возил бы краденные телевизоры или даже компьютеры через всю Польшу? Похоже, здесь был совершенно другой товар. Так?
Воеводские привезли пса, которого заставили вынюхивать у нас в подвале, и вообще везде, даже под моей кроватью. Это как раз такой специальный пес, которого выдрессировали на запах наркотиков.
Но, может пес был недостаточно дрессированным, только ничего он не вынюхал, и от этого не-вынюхивания воеводские чуточку скисли.
Да! Эти воеводские, эт-тебе не то же самое, что повятовые. Элегантные ребята, речистые. Никаких тебе кожаных курток, все в костюмчиках, к тому же еще и выглаженных. Туфли, правда, у них затоптанные.
Надо успеть на них наглядеться, потому что дело, якобы, возьмет в свои руки Центральное Следственное Бюро; иными словами, наш домик повышает свой статус в преступной иерархии, вполне возможно, что мы еще дождемся типов из Интерпола или еще какой-нибудь там монопольки на выслеживание преступников.
Янек переживает все это, спрятавшись в кустах, и уже начинает чего-то там заводить, чтобы вернуться в Варшаву. И вообще, в голову ему пришла идея продать наш домик, потому что за оградой с утра толпятся любопытные пляжники и пялятся на нас, будто бы мы были каким-то Бонни с Клайдом.