Домина

Линде К. А.

— Ты могла бы быть великой, — сказала Сирена. Она перевела взгляд с Кесфа на Малису. Смотрела не с ненавистью, а с жалостью. — У тебя было хорошее. Я видела это раньше.

— Я делаю хорошее для этого мира.

— Матильда раздражалась и ворчала, но была доброй, щедрой и готовой помочь. Она знала ценность любви. Она могла заканчивать предложения Веры. Они были так близки. Ты могла все это иметь.

— И имела, — рявкнула Малиса. — А потом все изменилось.

— Или ты изменилась. Ты позавидовала счастью Бенни и новой жизни. Ты не видела свое место. И когда

у нее появился ребенок, ты не выдержала. Ты видела в этом проблему, а не решение. Ты должна была видеть, что Бенни хотела твою любовь. Она хотела, чтобы ты помогала растить Селму и других детей. Жила счастливо, процветала. Но этого было мало. Если ты не могла получить всего, тебя это не устраивало. И ты решила наказать за это единственного человека, который любил тебя искренне.

— Для меня не было места в ее семье. Бенни ясно дала понять.

Сирена покачала головой.

— Нет, она хотела быть с тобой. Я видела ее любовь к Матильде. Любовь к семье. Часть тебя — все еще Матильда. Ты можешь снова быть такой.

— Эта часть любит мою сестру. Остальное — ничто, — прорычала Малиса.

Сирене хотелось достучаться до Малисы. Очень хотелось.

Но в Каэле была капля добра и правильности, которую Малиса не уничтожила. То, что Бенетта сделала, разделив ее добро и зло, изменилось, когда они слились. Матильды больше не было. Не было женщины, которую Сирена любила, которая учила ее, а потом была захвачена злой стороной своего характера. И Сирена никак не могла вернуть добро. Сделать Малису Матильдой.

Сирена хотела спасти людей.

Она была такой. Всегда была.

Она не встречала того, кого не хотела изменить. Вернуть к добру. Даже Каэла. Даже себя.

Но Малиса… В ней не осталось ничего хорошего.

И поиск добра в ней только оттягивал неминуемое.

Сирена подняла меч. Авока повернула клинки, глядя на волдере перед ней. Они были у пола, каждый был на фут выше тех, что бились в яме. И там была Малиса. Настоящая угроза.

Они могли это сделать.

Могли сделать это вместе.

Сирена потянулась по связи, ощутила две нити. Только две. Уже не три.

Авока и Сариэль.

Ее сестры по духу.

Они были ближе как сестры, чем Малиса могла понять.

Потому что ее представление семьи было искажено.

Семья не означала сдаваться, когда становится сложно. Семья билась вместе с худшим. И тогда можно было ценить лучшее в ком — то.

Сирена коснулась обеих связей, ощутила сердца сестер, и они соединились. Дома, дракон и лиф. Три стали единым.

И это началось.

67

Дар

Дин

— Вы не пройдете мимо меня, — сказал Меррик. Он повернул длинный черный клинок в руке и грозно прищурился.

— Это мы посмотрим, — сказал Дин.

Он еще не бился с ноккином. Он слышал от Сирены, что ноккин сделал с Авокой, так что не очень хотел такую встречу. Но он стоял между ним и Сиреной. Между ним и Малисой. Вперед

можно было пройти только тут.

Каэл фыркнул.

— Я должен был порвать тебя на куски, пока ты жил в моем замке два года. Ох, ты раздражал.

Меррик прищурился.

— С тобой что — то не так.

— Мило, что ты заметил, — сказал Каэл. — Дело в волосах.

Дин невольно рассмеялся.

— Точно в волосах.

— Куда делась твоя магия? — осведомился Меррик.

— Я скажу, если попросишь вежливо, — дразнил его Каэл. — Или пропустишь нас. Выбирай.

Меррик направил меч на Каэла.

— Ты избавился от магии крови. Ты больший дурак, чем я думал.

— Я часто это слышал в последнее время, — Каэл пожал плечами.

— Два года я питался твой магией, — выдавил Меррик. — Ослаблял тебя, чтобы тебе пришлось убивать, чтобы выжить с магией крови. Чтобы выжить с зависимостью. Было приятно съедать тебя понемногу. Смотреть, как ты страдаешь.

— Милый парень, — буркнул Дин.

— А теперь тебе нечего мне предложить, — сказал Меррик. — Так что, когда я тебя трону, это не заберет твои силы, а убьет.

— О, как я этого жду, — сказал Каэл. — Может, хватит говорить, а лучше перейдем к делу? Я никогда не любил твое бормотание.

— Мы только встретились, а я уже устал от тебя, — согласился Дин.

— Представь такие два года.

— Кошмар.

Меррик повернул меч еще раз, занял боевую стойку. Этого хватило, чтобы Дин бросился в бой. Он отбил огромный меч Меррика, ощущая дрожь от огромного оружия в руках и плечах. Если бы у него не было меча из холя, его оружие уже сломалось бы.

Каэл напал следом, уклонился от атаки и ударил по Меррику. Он был ловким, несмотря на рану. Но старался не попасться под руку Меррику. Одно прикосновение ноккина лишало человека магии. Но людей убивало. А Каэл теперь был просто человеком. Он должен был знать риск.

Удивительно, но они хорошо работали вместе. Они оба отлично управляли мечами, и это восхищало Дина. Он думал, что Каэл силен с мечом из — за магии, но он был хорош, как Дин. Они все же оба были принцами. Но он не считал Каэла похожим на него. Он не знал, нравилось ли ему это.

Он своей магией толкнул ноккина перед собой. Но это почти не помогло. Тот поглощал много магии.

Сирена сказала, что смогла уничтожить ноккина, появившегося перед ними в Переходе, только магией духа. Она испепелила ноккина, выпустив из себя эту магию.

Но у Дина не было магии духа.

Он не знал, у кого еще была.

Так что… он не мог убить это магией.

Придется изобретать способ.

Меррик направился к Каэлу, но тот пятился, бил мечом по протянутой руке Меррика. Дин напал с другой стороны, выстрелил молнией. Меррик пригнулся, и энергия ударила по стене напротив, выбила дыру в камне. Ветер засвистел в отверстии, и они увидели обрыв в сто футов.

Каэл пригнулся, попытался ударить Меррика внизу. Но Меррик был быстрее. На миг время словно замедлилось. Меррик тянулся, пальцы были на волосок от воротника Каэла. Меррик мог притянуть Каэла к себе и убить за миг.