Dominik Karrera
Шрифт:
А ведь сложно было не зарываться! Вопросы иногда задавались такие тупые, что только похлопывания ладони Доминика сдерживало меня. Зато, когда он сжимал кулак, я с наслаждением выдавала очередной гордячке порцию сарказма. И толпа реагировала на удивление спокойно.
На второй день показа я заметила, что вопросы изменились. Посетители стали более взрослыми, молодежь буквально оттирали от меня, а взрослые тёти и дяди настойчиво пытали меня об устройстве мотоцикла. Теперь я поняла, почему Доминик не посвящал меня во все тонкости. Если бы я знала, я бы наверняка проболталась. А так, я просто отвечала, стараясь не вспылить.
Третий день прошел как во сне. На Выставке появились репортёры. Сверкая вспышками тыкая микрофоны мне в лицо, они задавали дичайшие вопросы. Какой краской я крашу волосы? У меня есть парень? А когда я планирую жениться, и сколько у нас будет детей? И так далее, и так далее. Вмешалась мама, отогнав парочку особо назойливых. Потом опять посыпались вопросы о мотоцикле, о его устройстве, о характеристиках… Я говорила, говорила, говорила… А потом все вдруг закончилось, и я расплакалась. Мама подхватила меня и отвела в выделенную нам комнатку. Там она принялась стаскивать с меня пропотевшую косуху, и в этот момент дверь в комнату распахнулась, и нас ослепило вспышкой. Прежде чем мы сообразили, фотограф бросился бежать, а потом я услышала короткое "Хэк!", и стук упавшего тела. Выскочив в коридор, мы увидели лежащего на полу скорчившегося репортёра, и стоящего над ним Доминика, который крутил в руках камеру.
— Ты что это делаешь, сопляк! — фотограф попытался подняться, но Доминик небрежно пнул его по руке, и мужчина с воплем опять свалился на пол.
— Да я тебя сейчас! — опять начал вставать он.
Тогда Доминик просто размахнулся, и ударил мужчину по голове его камерой. Потом, не обращая внимания на вопли фотографа, залез тому за пазуху, и вытащил бумажник. Тут на крики прибежала охрана, и попыталась остановить Доминика. Развернувшись, тот наклонил голову и расставил руки. В правой у него сформировался огненный шар, из левого кулака выросли ледяные шипы. Воздух вокруг загустел, резко запахло озоном. Охрана сразу же притормозила, и один из охранников крикнул:
— Эй, парень, успокойся! Мы не враги! Мы из охраны Выставки!
— Охрана, значит? — от тона Доминика меня в дрожь кинуло. — И кого же вы тут охраняете? Почему к нам лезут всякие посторонние?
— Я аккредитованный репортёр! — завопил с пола фотограф, подняв окровавленное лицо. — Вы за это ответите!
— Заткнись.
Воздушный кнут хлестнул репортёра, и тот с воплем скорчился на полу. А Доминик опять повернулся к охранникам.
— Кто допустил, чтобы эта мразь вломилась в комнату дворянки? Кто вообще отвечает за безопасность на этом объекте?
Среди охранников началось шевеление, кто-то убежал по коридору, а вперёд вышла высокая охранница с рацией в руке. Она махнула остальным, и те отошли назад. Повернувшись к Доминику, охранница продемонстрировала свой жетон.
— Елена Родригез. Старшая смены, — представилась она. — Мы можем поговорить без применения магии? Или же мне вызвать полицию?
Доминик опустил руки, и убрал магию. Правда, как только репортёр попытался встать, его опять хлестнул воздушный кнут, оставив
— Антонио Суэлта, — вслух прочитал он. — Репортёр газеты "Свежие новости".
— Да, я репортёр, — донеслось снизу. — Это произвол! Я обо всем напишу!
Доминик присел рядом с репортёром, и схватил его за горло.
— Если ты попробуешь написать хотя бы слово, я вызову тебя на дуэль, понял? А твою паршивую газетенку затаскают по судам, и если ты выживешь после дуэли, то всю свою оставшуюся жизнь будешь выплачивать штрафы. Уяснил?
Доминик тряхнул хрипящего Суэлту. Тот пытался разжать душащие его пальцы, но Доминик явно активировал Источник, потому что опять запахло озоном.
— Господин, — вмешалась охранница. — Господин, может, вы все же отпустите его? Нам не нужны неприятности.
— Вы их уже получили, госпожа начальник смены.
Доминик разжал руку, и Суэлта стал отползать в сторону, со страхом глядя на Доминика.
— Как он пробрался в служебные помещения? У вас тут что, проходной двор? И это Всемирная Выставка? А если бы это был террорист, и он принес бы бомбу? А может быть, он уже сделал это? Может быть, нужно вызывать не полицию, а Безопасность?
Родригез не успела ответить, потому что промеж охранников прошла женщина в строгом деловом костюме. На лацкане ее дорогого пиджака сиял шеврон Серебряного Ранга. Магиня осмотрелась, и вопросительно взглянула на Родригез. Та вытянулась по струнке, и доложила:
— Репортёр проник в служебное помещение и попытался сделать снимки частного характера. Был задержан вот этим магом.
Серебряная посмотрела на сдавшегося репортёра, потом на Доминика.
— Сударь, вы не могли бы погасить Источник, чтобы мы смогли поговорить как цивилизованные люди?
Чертов папарацци. Как он смог проникнуть в служебные помещения? Куда смотрела хвалёная охрана Выставки? Моя простейшая сигналка, которую меня научили ставить в Старшей школе, сработала лучше чем вся СБ комплекса. И хорошо ещё, что я оказался рядом, и этот проныра не успел смыться. Даже не ожидал, что смогу удерживать одновременно несколько боевых плетений. Когда я увидел мужичка с камерой, быстрым шагом направлявшегося от раскрытой двери, где переодевалась Ева, я почувствовал, что у меня крышу сносит. Так что та воздушная оплеуха, которой я сбил с ног репортёра, по сути, спасла ему жизнь. Ещё немного, и я был готов разрядить в него Молнию.
Потом набежала охрана, и пришлось огрызаться уже на них. Если бы я не стал качать права, меня бы наверняка обвинили в превышении самообороны. А так, удалось повернуть на некомпетентность охраны, и даже появившаяся магиня Серебряного ранга признала мое право на защиту. Договорились полюбовно. Под пристальным взглядом магини, папарацци заверил нас, что не имеет к нам претензий, и вообще, в происшествии никто не виноват, просто стечение обстоятельств. После чего был отпущен с миром. Потом магиня взялась за нас. Нам были принесены официальные извинения от имени администрации Выставки, которые мы приняли. Я бы ещё денег с них потребовал, но переговоры вела Анна, и она не решилась раздувать конфликт. Жаль, мне было интересно, во сколько оценят организаторы Выставки свою непогрешимую репутацию.