Доминик
Шрифт:
– Он должен умереть! –закричала Мария, плюнув на мертвеца, который переводил дыхание, а Лука удерживала ее.
– Он не для тебя. Ты меня поняла? – Лука выгнал ее из комнаты, пытаясь успокоить – Это не твоя душа, чтобы забирать ее.
– Тогда позови сюда Дома! – закричала она, ударив его, – Какого хрена ты до сих пор не привел его сюда?
– Мария... – Он пытался успокоить ее, тряся, чтобы заставить ее поднять на него глаза. – Доминик уже был здесь...
Пятьдесят
Ночь перед свадьбой ...
– Здравствуй, отец, – Слова соскользнули с его губ, расплывшись в жуткой улыбке. Он спокойно ждал, пока отец очнется от своих кошмаров, но его встретил другой. – Ты никогда не выглядел лучше.
Люцифер в испуге отпрыгнул назад, и дребезжание цепи, обмотанной вокруг его лодыжки и несколько раз затянутой из-за его ослабления, эхом разнеслось по комнате.
Доминик со смехом откинул голову назад. – Вижу, ты наконец-то встретил свою пару.
Увидев, кто это, костлявый Люцифер начал расслабляться. – Почему ты так долго? – зашипел он.
– Я знал, что в тот день, когда тебя забрала Люська, ты не умрешь в ближайшее время, – сказал Дом.
– Тогда почему ты пришел сейчас? – Его хриплый голос был на грани того, чтобы сдаться. Он был жив только потому, что так захотел Лука.
– Завтра у меня особенный день, отец, и я пришел сообщить тебе новость.
Люцифер навострил уши. Он выглядел как никогда живым.
Дом знал, что его успехи будут принадлежать его отцу, Люциферу, что он воспитал его, и это обеспечит ему счастливую смерть. Только одно заставило бы Люцифера скорчиться в гробу.
– Завтра, – лесные глаза Доминика сверкнули, – я женюсь на Марии Карузо.
Все остатки рассудка Люцифера рухнули, и он пополз по полу, звеня цепями, к сыну.
Доминик мгновенно повалил его на спину, впившись ботинком в шею отца, а Люцифер, пытаясь царапаться и биться о ноги, выглядел как оживший зомби.
И он подумал, что отец Марии плохо с ним справился.
– Лука разрешил мне убить тебя – прошептал Доминик слова своего последнего сладкого освобождения, заставившего Люцифера прекратить патетические попытки убить его. Дом видел в его бездушных черных глазах мольбы, которые, как ему казалось, вот-вот будут услышаны. Наступив на его шею посильнее, он в последний раз лукаво улыбнулся.
– Я люблю ее. Я женюсь на ней. У нас будут дети.
– И эта кровь Лучано, которая течет в моих жилах, будет смешана с теми, кого ты ненавидишь больше всего.
– Спи спокойно, отец, – внезапно Доминик ослабил давление на его шею, – потому что у тебя впереди еще двадцать семь долбаных лет.
Пятьдесят восьмая глава
Мой ход
Мария резко стукнула каблуками по крыльцу, входя в мрачную обитель Люцифера. Не было случая, чтобы, придя сюда, она не почувствовала всю глубину его мерзости, скрытой от глаз.
Работал телевизор, на диване сидел
Как этот человек мог чувствовать хоть унцию любви в своем теле после того, как его воспитал Люцифер, - это свидетельство его силы.
– Я ненавижу этот чертов дом.
Дом оторвал взгляд от телевизора. – Тогда найди себе дом по душе, принцесса.
– Я ненавижу его, мать твою, – наконец прошептала она.
Доминик понял, о ком она говорит. – Ты ходила к нему?
– Почему ты не убил его? – спросила она, пытаясь понять, как он мог уйти. – Я пытался, но Лукка остановил меня. Он бережет его для тебя...
– Я не готов избавить его от страданий, – сказал ей Дом правду.
– Избавь меня от страданий.
– Каких страданий? – Он не пропустил, что она пробормотала себе под нос.
Она поцеловала его в щеку, где была ямочка. – Я хочу, чтобы ты вычеркнул его из моей памяти.
Доминик встал и поднял ее на руки. Она начала расстегивать пуговицы на его рубашке, пока они поднимались по ступенькам. К тому времени, когда он положил ее на кровать, оба уже слишком торопились снять с себя одежду, выясняя, кто быстрее разденется.
Взяв ее за лодыжки, Доминик подтянул обе ее пятки к своему плечу, а затем, взяв ее за бедра, притянул ее киску к своему члену.
Все мысли о Люцифере вылетели из ее головы, как ядерное вторжение, когда он вошел в нее. Наклонившись над ней, он заставил ее ноги подняться выше.
– Дом... мы никогда не разведемся, да? – вздохнула она, когда он вошел в нее.
Капитуляция? Возможно. Но, черт возьми, если она отдавала контроль над собой только тогда, когда он трахал ее, разве это действительно проигрыш? Или это победа...? Это было похоже на победу, когда она обмякла на его члене, и он начал покусывать ее шею.
– Нет, не будем.
Он был прав; он никогда не покинет ее кровь. Трахаться с Домиником вызывало большее привыкание, чем самый дорогой наркотик, продающийся на улицах.
– Я убью тебя, прежде чем позволю тебе покинуть меня, – произнесла она сладким тоном, схватив его за волосы и приподняв голову, чтобы показать, что она шутит... вроде того. Она убьет его, прежде чем позволит другой женщине получить это.
Мария хранила все дорогие туфли и сумочки, которые у нее были, потому что они принадлежали ей, и она не хотела выходить на улицу и видеть то, что принадлежало ей, на ком-то другом.
– Зачем мне уходить от тебя, принцесса, когда у меня есть все, что я могу пожелать, с тобой.
– Я тоже, – выдохнула она.
Дом перестал двигаться внутри нее. – Правда?
– Чего еще я могу хотеть? У тебя большой член и ты знаешь, как им пользоваться.
– О, – Дом засмеялся, снова начав двигаться, но Мария видела обиду в его глазах.
– Ты обещал никогда не говорить мне "нет", когда я чего-то хочу, – продолжала она, несмотря на желание кончить, но на этот раз она твердо решила сдержаться.