Доминик
Шрифт:
— Что ты здесь делаешь, Мария?
Ей не понравилось, как эти слова слетели с его губ, как будто видеть ее было неудобно. Это задело часть ее гордости, даже если она была той, кто пришел сюда, чтобы протянуть оливковую ветвь. И только если это было то, что она делала...
Честно говоря, она не знала, что она делает, кроме как...
— Мы смотрим "Ходячих мертвецов". — Она подхватила его холодный тон, отвернулась к телевизору и посмотрела в сторону человека, которого обещала убить, когда увидит его в следующий раз.
— Я вижу, — проворчал он, бросив взгляд на телевизор. Он не успел перевести взгляд на
— Но самое интересное впереди...
— Сейчас, Кассиус, — твердо приказал Доминик, ворвавшись в гостиную.
— Гор ее не беспокоит. — Лучано пожал плечами, не отрываясь от экрана.
Мария, с другой стороны, смотрела между телевизором и Домом, пытаясь понять, в чем его дело и что такого плохого должно произойти.
— Я сказал, переключи. — Доминик выхватил пульт у Кассиуса и быстро переключил канал, как только раздался выстрел. Затем он сделал глубокий, успокаивающий вдох и протянул пульт своему брату, чтобы тот принял перемирие. — Слушай, ты можешь сейчас смотреть все остальное, но только не это, хорошо?
Кассиус на мгновение уставился на него, затем кивнул, взяв пульт.
Проследив за Домом, она увидела, как он осторожно идет к двери. Мария не была уверена, что с ним что-то не так, но потом предположила, что это, вероятно, связано с тем, что она вошла без предупреждения.
Встав с дивана, она быстро последовала за ним, боясь, что он вот-вот выйдет за дверь. Когда он начал снимать пиджак, она почувствовала облегчение. Мария не могла не заметить тонкую черную футболку, которую он носил под ней и которая натянулась на его широкие плечи, когда он снимал ее. Однако ее внимание привлекли его загорелые руки. Она никогда не замечала, насколько он подтянут, поскольку всегда видела его в этом пресловутом пиджаке. Она не могла вспомнить, видела ли она его когда-нибудь без него, кроме того случая, когда он отдал ей свой пиджак в морозильной камере, а под ним была надета рубашка с длинными рукавами.
Ей захотелось дотронуться до его бицепса, почувствовать под ним мышцы. Это был первый раз, когда она почувствовала что-то, кроме... онемения.
— Что ты хочешь, Мария? — спросил он, вешая свою кожаную куртку на вешалку.
Проведя рукой по платью, она сгладила странное ощущение.
— Я хотела поговорить.
Он даже не взглянул на нее, когда повернулся, чтобы пойти на кухню.
— Поговорить или убить меня каблуком?
— Э-э... — Мария оглянулась на Кассиуса, который смотрел другую программу об убийствах, сидя на диване.
Следуя за Домом в смежную кухню, она сохраняла низкий голос в маленьком доме. — Может быть, нам стоит поговорить где-нибудь наедине?
— Все в порядке, — сказал он ей, открывая холодильник. — Нет ничего такого, чего бы Кас не слышал, и он все равно не обращает на нас внимания.
— Хорошо. — Она прочистила горло, не зная, с чего начать. Когда она увидела, как он достает молоко и пьет прямо из пакета, она не смогла скрыть своего отвращения. — Фу.
— Что "фу"? — спросил он, ставя молоко обратно в холодильник, как будто он только что не испортил его.
— Ты не можешь сделать это...
— Я только что сделал, — сказал Дом, прежде чем она смогла закончить.
— Это отвратительно. Все пьют из этого контейнера. — Мария подошла к холодильнику, желая выбросить
— В доме с тремя братьями происходят и более отвратительные вещи, поверь мне. — Он захлопнул дверцу холодильника, прежде чем она успела взять молоко. — К тому же, это мой дом и, очевидно, не твой, принцесса. Так почему бы тебе не вернуться в свой замок и не охранять свое чертово молоко?
То, как он сказал "принцесса", напомнило ей, как все остальные называли ее так. Это прозвучало унизижительно, и совсем не так, как он привык это говорить, заставив ее внутренности нагреться.
Доминик подошел к кухонному столу и достал спрятанный под футболкой "Глок", прежде чем сесть.
Разочарованная, она подумала о том, чтобы просто выйти за дверь - это определенно было нелегко для нее. Вместо этого она села напротив него.
— Я пытаюсь поговорить с тобой…
Дом продолжал смотреть на нее холодным взглядом, пока начал разбирать свой пистолет. Смотреть на то, как он игнорирует ее, причиняло Марии больше боли, чем она хотела бы признать, но, вспоминая, как ужасно она разговаривала с ним в прошлый раз, она не сможет заснуть сегодня, если не попытается.
— Почему ты не сказал мне, что это не ты убил Кейна? — Ее голос прозвучал как шепот.
Взяв тряпку со стола, он протер отделенные части пистолета. Прошло несколько долгих мгновений, когда он наконец заговорил.
— Ты бы мне поверила?
— Я... не знаю, — правдиво ответила она. Она внимательно наблюдала за ним, завороженная тем, как он ухаживает за своим оружием. — Но ты должен был хотя бы дать мне шанс поверить тебе.
– Я не сказал тебе, потому что… — Доминик наконец поднял глаза от своего занятия, чтобы встретиться с ней взглядом, — я не был уверен, что не сделал бы это сам.
Мария сглотнула, слушая его рассказ о последних минутах жизни Кейна.
— У меня в руке был пистолет, Мария. Возможно, я не был тем, кто лишил его жизни, но я не могу обещать тебе, что не сделал бы то же самое, что сделала Лука пять секунд спустя.
Кивнув, она приняла его ответ за правду. Возможно, это было не то, что она хотела услышать, но ей нужна была правда. Это было то, что ее отец никогда не давал ей, когда дело касалось этой профессии.
— Почему ты не сказал мне, что он полицейский? Я заслуживала знать, и ты не имел права скрывать это от меня, Доминик. — Именно это расстраивало ее больше всего - секреты, которые мужчины скрывали от нее. Это было утомительно и унизительно, особенно когда это касалось ее. Мария не знала, от чего мужчины пытались "спасти" ее, но это определенно не помогло тому маленькому кусочку сердца, которое у нее было, когда оно разбилось на мелкие кусочки. Ирония заключалась в том, что чем больше они пытались защитить Марию, тем больнее ей становилось.
Возможно, Кейн и предал ее, но Доминик и Лука предали ее не меньше.
Когда она увидела, как его лесные глаза вернулись к своей задаче, Мария пришла в ярость от того, что он ничего ей не ответил и снова стал холодно смотреть на нее.
— Ладно, — огрызнулась она, вскакивая из-за стола.
Мария не могла поверить в это, когда она дошла до входной двери, а он все еще не остановил ее. В обычной ситуации она бы распахнула дверь и выбежала, но, положив руку на дверную ручку и медленно повернув ее, она поняла, что не должна была вызывать его блеф.