Доминион. Операция «Феникс»

Марченко Игорь

Над базой сгустилось облако невиданных масштабов, создав иллюзию грозы, но только глубоко под землей, где ее не могло быть. Могущественные силы, получившие возможность отомстить монахам, что так хитроумно защищались от нее все эти годы, обрушились им на головы с яростью неведомой простым людям. Оборотни, сшитые из разнородных кусков тел – чуть не убившие меня в буферной зоне базы, взбирались по еще трепещущей стене красной плоти. Перепрыгивая через остовы горящих машин и стонущих на земле людей, жадно пожирали все, до чего добирались, обрастая новыми частями тел. Хлопья черных волос налипали на солдат и те с жуткими воплями рвали на себе одежду, вскрывая ножами свои тела, лишь бы унять терзающую их боль. Защитники базы с воплями ужаса бегали меж строений и зачем-то стреляли себе

под ноги. Приглядевшись, я разглядел отвратительный ковер из склизких существ, которые старались взобраться по их ногам. Лысые монахи, закутанные в фиолетовые и черные балахоны, с воплями пытались сжигать себя заживо, но у Элиты были свои планы на их счет. Мертвые тела регулярно оживали вновь и были вынуждены испытывать все с самого начала. Такого восторга и жажды крови я никогда еще не испытывал как в тот момент, когда с наслаждением наблюдал за пузырящейся плотью, слезающую лохмотьями с костей. Гордые легионеры и элитные войска Имперцев, сейчас были всего лишь кучей органики и бионики, которую с хрустом перемалывали зубы чудовищных сущностей Праматери. И не было от них спасения ни на земле, ни под землей.

“Месть способна испепелить разум, если тот слишком долго соприкасается с ней. Когда месть захлестывает рассудок, ты ни о чем не можешь думать кроме нее. Контроль сознания и медитация помогут обуять гнев и охладить пыл”.

Упав коленями, прямо на острые камни пещеры, я закрыл лицо ладонями и постарался представить все самое дорогое, что у меня было в прошлой жизни. Полупрозрачные демоны тьмы пронизывали меня насквозь и так же спокойно летели дальше. Все кто был на плато, сейчас либо горели заживо, либо по прихоти Элиты воскресали заново и грызлись друг с другом. Кровавые забавы инфернальных созданий, поражали невероятной жестокостью и бесчеловечным цинизмом. С трудом, поднявшись на ноги, я отнял ладони от лица и увидел, что все это время плакал кровавыми слезами. Напряженность ненависти и жажды крови достигло апогея, пролившись кровавым ливнем на горящую землю. Темно-бордовые струи, нещадно хлестали с потолка, раскаты грома раскалывали каменные своды, а вслед за кровавыми каплями, обрушился зеркальный дождь ртути, прожигающий людей насквозь. Я апатично наблюдал, как вокруг меня полыхает невидимый кокон, по которому стекали капли, не причиняя мне никакого вреда. Там куда ступала моя нога, зеркальная жидкость вскипала, словно живая и расступалась. Раскаты грома стали тише, а сверху полился обычный дождь, смывший с камней всю скверну. Наверное, я потерял сознание, так как пришел в себя уже лежащим на голой земле. Шлепая по лужам с обычной грязной водой, я направился в сторону главного коммуникационного центра. Там я надеялся найти ответ на загадку абсолютного оружия и навсегда покончить с ним, если это конечно не сказка. Резко обернувшись, я встретился взглядом с мутным взором под мешковатым балахоном и хотел уже выстрелить в монаха, но тот поспешно поднял руки.

– Не спеши, чужак. Еще успеешь… – тяжело дыша, монах выполз из дыры в земле и перевернулся на спину. Его одежда была изорвана в клочья, но капюшон уцелел. Ноги ниже колен стремительно становились белыми, словно покрываясь инеем. С еле слышимым треском от них начали отваливаться куски. Переведя прицел на его колени, я отсек зону поражения и убавив мощность, прижег раны, чтобы тот не истек кровью. Монах зашипел и задергался от боли.

– Сострадание… – словно в бреду пробормотал он. – Пока живо человечество, оно не умрет навеки. Эту рану невозможно вылечить. Я обречен.

– Не знаю, что это такое, но поделом. Считайте это дивидендами с Генезиса.

– Победителей не судят… – скривился в улыбке монах. – Я не просил о сострадании. Ты подарил мне немного времени, за что я тебе несказанно благодарен. Чтобы ты не считал, что я не ценю свою жизнь, разрешаю задать один единственный вопрос, на который отвечу.

Обойдя вокруг него, я стал удаляться, держа неподвижную фигуру на прицеле.

– Мне от вас ничего не нужно.

– Я знаю, зачем ты здесь. Ты еще вернешься ко мне. – Харкая кровью, выкрикнул монах.

Коммуникационный центр, встретил неприветливой тишиной и еле слышимым гудением

непонятных машин закрытых стальными кожухами. Мне был нужен центральный пульт, с которым можно поработать. Я пробежался по пустым лабораториям и вновь вернулся туда, откуда начал. Ничего что я встретил по дороге, не претендовало на центральный узел управления. Лишь в зале самой большой лаборатории завалился набок стеклянный куб из мутного стекла и зловеще искрил из прожженных дыр. Догадка кольнула меня как всегда внезапно. Положив руки к кубу, я на удивление легко вошел в контакт с защищенной виртуальной консолью. Стоявшая там защита была взломана еще до меня, а вся необходимая информация стерта или уничтожена. Неизвестный, опередил меня, выпотрошив данные и на прощание расстреляв хранилище информации. Подбежав к пультам, отвечающим за работу внешних и внутренних сенсоров, я подключился к ним. Отмотав запись охранных камер, увидев у куба невзрачную, согбенную фигуру Крысолова, о чем-то толкующего с Фроловым. Посол Доминиона, на минуту прилепив треугольник к поверхности куба, спрятал его в карман, а Крысолов, достав пистолет, выстрелил в куб, после чего потрусил вслед за Алексом.

– Крыса! – прорычал я, и изо всех сил ударил рукоятью пистолета об пульт управления. Нужно было раньше разобраться в его подозрительном поведении. Кто же знал, что Фролов окажется настолько предусмотрительным, что завербует себе одного из заключенных.

У входа из башни, спиной ко мне притаился один из людей Фролова, с лучеметом на изготовку. Я бесшумно подкрался к нему и тщательно прицелившись – в узкий зазор между плечом и кромкой шлема – нажал на спуск. Луч прожег позвоночник и мгновенно убил человека.

– Эй, Грин! Тяжело осознавать себя неудачником? – зазвенел из пещеры наглый смешок Крысолова. – Думал, тебе будет вечно везти? Большая ошибка!

– Ты зря не ушел вслед за своим боссом. – Процедил я, выстрелив в сторону голоса.

– Да, да. Отличная идея!

В помещение влетела зажигательная граната и взорвалась под массивным пультом в пяти метрах от меня. Жаркая волна отбросила меня к стене, заставив вжаться в пол. Я переполз под защиту одного из пультов, выставив перед собой пистолет – держа проем дверей под прицелом.

– Ты в ловушке Сержант и сам сейчас напоминаешь крысу, загнанную в угол. Всего! У нас с боссом свидание с вечностью, а тебе осталось жить меньше минуты.

Длинные росчерки трассеров с новой силой ударили сквозь проем, а в следующую секунду вслед за ними появился тяжелый ранец, затянутый в камуфляжную ткань. Бомба!

– Это тебе привет от Алекса Фролова…

На раздумья не оставалось времени, и я выбрал первое, что пришло на ум – выскочил в соседний зал и захлопнул за собой внушительной толщины сейфовую дверь. Дико озираясь по сторонам, я искал выход, когда мой взгляд наткнулся на открытый проем в полу, над которым на стене искрила покосившаяся электронная табличка: “Операционный узел НГЧ”.

Башня полыхнула с такой силой, что стоящие в стороне солдаты во главе с Алексом Фроловым, отшатнулись под действием мощной ударной волны. Металл смяло, а конструкция с жалобным стоном согнулась и рухнула на землю. Алекс мрачно наблюдал за происходящим, нетерпеливо постукивая ладонью по карману, где лежал драгоценный диск с информацией о местоположении абсолютного оружия. Параноидальные служители древнего культа вывезли его со своей базы несколько лет назад и спрятали в одном из надежных тайников. Поводов расстраиваться, конечно, не было. Оружие рано или поздно найдут, а вот Грина, уже нет.

– Представляю, какие у него были глаза, перед взрывом. – Заливался хохотом Крысолов, хлопая себя по худым ляжкам. – Все прошло чисто и ювелирно. Браво начальник! – Подойдя расхлябанной походкой к Алексу, позволил себе фамильярно похлопать того по плечу. – Так что там на диске? Хотелось бы знать, ради чего пришлось рисковать собственной шкурой.

Алекс задумчиво поигрывая пистолетом, перевел ствол в его сторону и дважды выстрелил в живот Крысолова. Удивленно вскрикнув, тот осел на землю, зажимая рану ладонями. Перешагнув через корчащее в муках тело заключенного, Фролов снизошел до ответа: