Доминирующий вид

Шауров Эдуард

«Ну вот, все и объяснилось», – подумал Джей. Он знал, что сейчас самое время спросить про радиоракету, и в то же время был просто не в силах задать этот простой вопрос.

– Слав, а что случилось?

– Ничего, – сказал Джей, поднимаясь. Он потрепал жену ладонью по голове. – Не бери в голову. Спокойной ночи.

Анна смотрела на мужа снизу вверх. Ее широко раскрытые глаза казались в полутьме каюты просто-таки огромными.

Дверь скользнула вперед и закрылась с тихим щелчком. Джей стоял один в изгибающемся дугой коридоре. Потолочные светильники уже перешли в ночной режим. Светлые квадраты горели

только над неподвижно стоящим Джейславом. Слева и справа от него была тьма.

Джей сделал пару шагов и прислонился лбом к теплой стене отсека. Беспощадная змея сжимала кольца все плотнее, так, что становилось невозможно дышать. Змея была повсюду, со всех сторон, и Джей чувствовал, что он окончательно запутывается.

Глава 24

– Джейслав, будьте так любезны, передайте мне соус.

– С удовольствием.

Джей двумя пальцами взял соусницу и, потянувшись. поставил ее перед господином Лаграном.

– Благодарю вас… Мясо сегодня выше всяческих похвал. – Лагран с улыбкой слегка поклонился Анне, как будто жаркое было ее личной заслугой.

В обеденный отсек миникупола 16–10 еще никогда не набивалось столько народа разом. Впрочем, Джей подозревал, что впечатление тесноты складывалось главным образом из-за широких и фактуристых бодигардов. За столом расположились сразу пять человек. Вначале было шесть, но Урсула ушла, как всегда без объяснений и извинений. Может, вино ей не понравилось? Хотя, насколько Джей мог судить, вино в бутылке, презентованной к столу Лаграном, стоило, как минимум, сотню номиналов.

Дорогое вино и дорогой сыр. Сегодняшний ужин был вообще целиком инициативой господина советника. Два дня Лагран, словно крот, рылся в отчетах, а сегодня к обеду заявил, что получил весь необходимый объем информации, что погода, к счастью, установилась, и завтра, не слишком поздно, он собирается оставить биостанцию. Так что ужин явился своего рода прощальной вечеринкой.

Всю вторую половину дня, до самого вечера, Лагран пребывал в отличном расположении духа. Он даже осмотрел маленький ботанический сад в центре станции, хотя животные его почему-то не впечатлили: ни хорьки, ни личинка песчаника, ни радужный хамелеонит, который, заметив господина эксперта, трансформировался во что-то наподобие горки навоза. Деревья заинтересовали Лаграна много больше, особенно куст рубуса с плодами, хотя пробовать их и даже нюхать он благоразумно остерегся.

Джея неприятно поразила сугубая утилитарность его интересов. По всей видимости, господин Лагран был практичным малым, из тех, кто не теряет даром ни секунды. Он быстро и эффективно сделал свои дела на периферийной станции и завтра летит в большой купол, где его ждут дела более важные и масштабные. После Соммерса будет Набоков, потом Ашлер, за Ашлером – Мураками, потом вновь База Центральная и долгий перелет к Земле, где советника ждет финал важной миссии.

Джей вздохнул. Он устал быть на взводе, и он был рад тому, что завтра господин Лагран исчезнет с его АМК, но в то же время его не отпускало свербящее смутное беспокойство. Такое чувство появляется, когда ты нечаянно допускаешь ошибку и не можешь предугадать величины ее последствий.

– Я хотел бы еще раз выпить за нашу замечательную хозяйку, – сказал Лагран,

поднимая бокал с Пино Гр и.

Анна бледно улыбнулась, пригубляя вино, и именно в этот момент панель коммуникатора ожила громким сопением, которое через секунду сменилось негромким похныкиванием.

Промакивая рот салфеткой, Анна быстро поднялась из-за стола. На лице господина Лаграна отобразилось легкое разочарование.

– А разве мадам Хидмен не с ребенком? – спросил он со слабой надеждой.

– Нет, у нее другие дела, – сказала Анна извиняющимся тоном. – Простите, господа, но я должна вас оставить.

– Может быть, вам помочь? – спросил Иван, поднимаясь.

– Нет-нет, – торопливо проговорила Анна. – Спасибо, и спокойной ночи.

Когда двери за ее спиной закрылись, господин Лагран со вздохом отставил недопитый бокал.

– Вино без женщин – это нонсенс, – произнес он задумчиво.

Джей уже решил, что речь идет о завершении ужина, но советник из-за стола не вставал. Из хозяев станции в обеденном отсеке оставался лишь Джейслав, и ему было неудобно просто так встать и уйти. Он даже где-то завидовал эксцентричной Урсуле.

– Господа, – Лагран по очереди взглянул на телохранителей, – вы можете пока отдыхать, а мы с Джейславом тут еще немножко посидим чисто мужской компанией.

Фраза прозвучала странновато, и Джей видел, как у Ивана чуть покривился рот.

– Ред, – сказал господин Лагран, обращаясь к Редклифу, – принеси из моей каюты бутылку Реми Мартен.

Редклиф кивнул и вышел, поблагодарив Джея, вслед за ним вышел и Иван.

– Это все-таки замечательно, что на вашем АМК есть новорожденный ребенок, – сказал Лагран, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Поверьте, Джейслав, это необычайно важный фактор.

* * *

Бутылка была длинношеяя и широкобедрая, напоминающая абрисами очертания карикатурной женской фигурки, вроде трипольских статуэток. Господин Лагран задумчиво покачал ее, глядя сквозь стекло на свет. Янтарная солнечная жидкость качнулась, окрашивая его руку в теплый цвет.

– Это бурбон? – осторожно спросил Джей.

– Гораздо лучше. – Советник бережно водрузил бутылку на стол. – Это Реми Мартен, дорогой Джейслав, экстра. Никаких бурбонов… Коньячных бокалов у вас, конечно, нет? – добавил он, скорее, утверждая.

Джей почесал подбородок. Бокалы для вина тоже не были станционными, их принесли охранники.

– Ладно, – сказал Лагран, – сойдет и так. Нужно было попросить Реда прихватить мой набор, да бог с ним. Вы знаете, Джей, что форма фужера влияет на восприятие вкуса?

Он налил в два бокала понемногу коньяка и придвинул один к Джею:

– Ваше здоровье, Джейслав.

– И ваше, Артур.

Они чокнулись и выпили.

– Ну как? – с интересом спросил Лагран.

Джей сидел, ощущая, как горьковатое тепло разливается по гортани, спускается все ниже, обволакивая желудок. Наверное, его лицо было достаточно красноречивым, потому что господин советник с победным видом поставил свой бокал на стол и сказал:

– Старая Европа. Ничего не сравнится со старой Европой. Я пробовал североамериканские сорта, аргентинские сорта, русскую водку, шактианскую кашасу и буэгу с Иггдрасиля, но нет ничего лучше настоящего французского коньяка. Еще по рюмке?