Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.
Шрифт:
Спустя немного времени русские полки стояли у Канева, к северу от устья Роси. Торговый караван из Киева в Византию и обратно прошел благополучно, а среди князей начались раздоры.
Хорошо нам знакомый по посольству в Галич (к Владимиру Володарьевичу) боярин Петр Бориславович и Нестер стали нашептывать Давиду Ростиславовичу злые речи на Мстислава II. Бояре были крепко обижены великим князем, ибо он их «отпустилъ от себе» за то, что их холопы «покрале коне Мьстиславли оу стаде и пятны (клейма) свое въсклале».
Давид боярам поверил, решив, что Мстислав II и вправду хочет его «яти», и стал о том
Давид и Рюрик на обед не приехали. Мстислав II «оужасеся мыслью» и стал думать с дружиной, как беде помочь. Ближние объяснили великому князю, что «злии члвци завидяче твоей любви, юже къ брате имееши», и добавили, что «золъ бо члвкъ противу бесу, и бесъ того не замыслить, еже золъ члвкъ замыслить». К счастью, дело кончилось тем, что князья целовали друг к другу крест.
Той порой, видимо, под Каневом Владимир Андреевич стал просить у Мстислава II волости. Князю было отказано, и он «разгневавъся» поехал в Дорогобуж.
В Киеве Мстислава II ожидали послы от Новгорода. Стали просить у великого князя сына. Мстислав II дал новгородцам Романа. Это еще более разожгло неприязнь к великому князю со стороны двоюродных братьев Ростиславовичей, ибо новгородцы изгнали Святослава Ростиславовича. Новгороду требовался князь, семья которого на Руси имела силу и власть. Битая карта изгонялась новгородцами быстро и без сожаления. Северорусское боярство и купечество отличалось особой прагматичностью и железной хваткой.
Когда стали подо льдом реки и землю скрыл белый снежный полог, из далекой Залесской земли к Киеву выступил сын Боголюбского Мстислав Андреевич. И на Мстислава II отовсюду ринулась ближняя и дальняя родня. Это была трагедия для Киева, позже вылившаяся в трагедию для Руси.
С северо-востока на Киев шли одиннадцать князей и с ними Борис Жидиславович. Из Переяславля выступил Глеб Юрьевич. Из Смоленска выехал Роман Ростиславович. Из Дорогобужа выступил Владимир Андреевич. Рюрик Ростиславович вышел из Овруча, а Давид Ростиславович — из Вышгорода. Подходили к Киеву и Ольговичи. Среди них шел Игорь Святославович, герой «Слова о полку Игореве». И даже юный Всеволод Юрьевич, младший сын Долгорукого, успевший вернуться из Греции, ехал с братьями к Киеву.
У Мстислава II под рукой остался лишь один сын Долгорукого — Михалко. Великий князь поспешил отправить его в Новгород, к сыну Роману, за помощью. На свою беду, Мстислав II с Михалком на север послал и «Бастеевою чадью». Эта чадь «льсть издея». Когда Михалко ехал за «Межимостьемъ ко Мозырю», о том стало известно в Смоленске. Скоро Михалка схватили.
В начале марта нового 1171 г. «сошедшиеся отовсюду» к столице полки встретились в Вышгороде и стали на «Дорогожичи» под «стымъ Курилом». Киев окружили, и дружина Мстислава II стала отбивать приступы. Берендеи и торки три дня простояли под Киевом и, поняв, чья берет, изменили Мстиславу II.
Дружина подступила к Мстиславу II и, сказав, что неприятеля «не перемочи», посоветовала князю «поеди из города». Мстислав II, выехав из Киева, пошел на юг к Василеву. Тут князя настигла «Бастеева чадь». Отступавшим
Мстислав II встретился с братом Ярославом Изяславовичем за «Оуновью» и поехал во Владимир-Волынский.
А в Киев вошел Мстислав Андреевич, сын Боголюбского. Это было 8 марта 1171 г. И начался грабеж русской столицы, длившийся два дня. Подобного ранее творить с Киевом никто не смел. Грабили «весь град Подолье и Гору, и монастыри, и Софью и Десятиньную Бцю и не быс помилования никому же ни откудуже». В Киеве воцарилась «скорбь не оутешимая и слезы непрестаньныя».
Киевское княжество к 1171 г. было раздроблено на уделы и являло собой проекцию Руси на ее центр. Сам Киев без Овруча, Вышгорода и иных городов противостоять Смоленску, Суздалю, Чернигову, Новгороду-Северскому, Переяславлю и Дорогобужу, вместе взятым, был не в силах.
Глеб Юрьевич (1171–1173)
Итак, 8 марта 1171 г. в Киеве сел Глеб Юрьевич, сын Боголюбского, ждавший своего часа в Переяславле. В Переяславль князь отправил сына Владимира.
Скоро Мстислав Андреевич с полками уехал в Суздаль к Боголюбскому. А Мстислав II Изяславович с братом Ярославом и галичанами подошел к Дорогобужу. В том городе сидел один из сыновей Боголюбского — Владимир Андреевич. Стали города восточной Волыни переходить на сторону Мстислава II.
28 января 1171 г. Владимир Андреевич умер, и смерть его странна, ибо князь был молод. Вспомним, как после пира умер дед этого князя Юрий Долгорукий, добившийся вожделенного стола в Киеве и там же вскоре сошедший в могилу. Потомки Долгорукого были сильны и умели воспользоваться противоречиями между другими княжескими семьями, но любви в Южной Руси они не имели и оставались чужими.
Владимира Андреевича привезли в Вышгород. За телом князя из Киева приехали печерский игумен Поликарп и игумен монастыря св. Андрея Семеон.
Сам Глеб Юрьевич переехал на левый берег Днепра и пошел в Городец Остерский, а оттуда в Переяславль. Так в дни тревоги поступал его отец Долгорукий.
О кончине дорогобужского князя узнал Владимир Мстиславович (дядя Мстислава II), сидевший в «Полонемъ». Этот князь подошел к Дорогобужу, но в город его не пустила дружина покойного. Она стерегла не только овдовевшую княгиню, но и пожалованные ей окрестные села. Владимир Мстиславович стал целовать крест, обещая затворившимся в городе людям, чувствовавшим себя, как рыбаки на оторвавшейся льдине, «не позрети лихомъ». Князя пустили в город.
Наутро Владимир Мстиславович погнал из Дорогобужа княгиню, и та, взяв юного княжича, поехала в Овруч и далее в Вышгород. Сам Владимир Мстиславович стал промышлять «на имение и на села, и на стада». И был тот князь «верьтливъ».
Скоро из Владимира-Волынского к Киеву выехал Мстислав II Изяславович с братом Ярославом и с галичанами.
А игумены Поликарп и Семеон все еще находились при теле покойного Владимира Андреевича. В Киеве сидел Давид Ростиславович. Этот князь не пустил овдовевшую княгиню с телом супруга в Киев, говоря, что имеет весть, будто Мстислав II стоит в Василеве.