Домострой всех построит
Шрифт:
Маленькая мама аж захлебнулась слезами от негодования и закрыла лицо руками.
— А когда грузчики новую мебель затаскивали, ты специально у них на дороге стояла, лишь бы сиськами своими о брутального монстра потереться.
— Не было такого! — зарыдала маленькая мама.
— Ага, не было! Так уж сучьим пОтом исходила, просто удивительно, как на твои феромоны все приблудные кобели с района
— Можешь на меня любые помои лить, а дочку не трожь! Подумаешь, девочка погладила мальчика по руке — какой блуд и грех!
Большая мама швырнула на пол шляпу и портфель:
— Нет, и в самом деле полон дом блудниц и грешниц! Следи за языком, стерва блудливая! Больше нет мужчин и мальчиков, есть только брутальные монстры.
— Это у тебя только потому, что с такой рожей в твою сторону ни один мужик даже не высморкается!
— Ну, мать, сама напросилась!
Старшая мамаша демонстративно снова вытащила ремень из брюк, намотала его на правый кулак и врезала жене в левый глаз, а ногой — в живот.
— Во имя матери-создательницы, матери-родительницы и дочери-спасительницы!
Маленькая мама кубарем покатилась в угол, где старшая мамаша основательно попинала её ногами.
— Не бей мою маму! — вскочила с колен Василиса, выбежала в прихожую и вцепилась ногтями в толстую шею большой мамаши.
— Отцепись, маленькая развратница! — отпихнула та её локтём так сильно, что девочка бухнулась лбом в дверной косяк.
Семейная сцена длилась недолго — всего каких-то пятнадцать минут, но внушительный результат был налицо, точнее, на двух лицах. Зарёванная Василиса прижимала металлический рубль к шишке на лбу. Маленькая мама стирала со своего лица кровь гигиенической салфеткой. Под левым глазом красовался «фингал», а вся правая сторона лица — сплошной синяк. Передний клык шатается, вырвать его можно даже пальцами — на раз. Нижняя губа с правой стороны раздулась с вишню.
Большая мама после битвы переоделась в кремовую пиджачную пару с розовым галстуком, потому что белые брюки клубного костюма были в крови. На коротко стриженной голове — шляпа того же цвета.
— Ладно, мать, нечего сопли распускать. В
— Куда я в таком виде пойду?
— Чадру нацепишь, сейчас в России так модно. А то, если не будете слушаться, я на вас обеих не чадру, а паранджу нацеплю, пока греховные помыслы не отбросите.
Большая мамаша открыла входную дверь:
— Что, жена и дочь меня даже не поцелуют на прощание?
— Я вся в крови — тебе костюм испачкаю.
— Ладно, я пошла и без ваших поцелуев. Только смотри, мои белые брюки не отдавай в прачечную, а постирай сама. Там не умеют отстирывать кровь, её сначала нужно в холодной воде замочить. Домработница пусть завтра не приходит, дашь ей выходной. Сами порядок наведёте. Осколки разбитого зеркала и всё прочее сами уберёте, подметёте и помоете, чтоб никаких кровяных пятен не осталось.
Когда большая мамаша вышла, маленькая мама и Василиса так громко вздохнули с облегчением, что разъярённая большая мамаша снова просунула голову к квартиру.
— Рано радуетесь, стервы! Теперь я вам спуску не дам. Великая феминистическая революция вернула матриархат — самый устойчивый и справедливый строй для женщин.
— Лучшей половины человечества, — угодливо кивнула маленькая мама.
— Нет больше половинок — человечество едино, только женщины люди. Брутальные монстры признаны наукой высшими приматами на уровне горилл шимпанзе и орангутангов. Они не разумные, а всего лишь обучаемые и слегка социализируемые, понятно? Годные для примитивных работ по бытовому обслуживанию женщин. А вот из-за таких как вы греховодниц власть могут перехватить мужики, и тогда наплачетесь. Снова вернётся практика сексуального изнасилования, домашнего насилия и унижения человеческого достоинства женщины-матери. Женщина до конца дней останется объектом эксплуатации и прислугой. Вы этого хотите?
— Не-е-ет! — испуганно замотали головами мама с дочкой, искренне желая одного — чтобы входная дверь поскорей захлопнулась с той стороны.
Конец