Домой Не По Пути
Шрифт:
– Здесь - это в Янгстауне?
– Ну да.
– Уилл и его корни? Разве что корни волос.
– Я усмехаюсь.
– Не представляю его без сигареты в зубах. Такому парню семья нужна лишь для прикрытия, чтобы по ночам летать на байке по безлюдным окрестностям.
– Вы сдружились, - Кори подбивает меня по плечу, улыбаясь, - я думал, будет хуже.
– Хуже? По-моему, Тэмми хочет свернуть мне шею.
– Именно.
– Я смотрю, ты счастлив.
– Просто Тэмми, как и я, видит, что вы хорошо общаетесь. Смотрите друг на друга, и фразочками умными перекидываетесь.
– У вас массовая галлюцинация.
–
Я собираюсь ответить, но неожиданно замечаю, как Додж свирепо газует, да так, что свистят покрышки, и срывается с места. Нелепо гляжу на пустое место через стеклянную витрину. Встряхиваю волосами и сглатываю.
– Кори..., - дергаю рукав друга, - Кори, кажется, ребята уехали.
– Что?
– Восклицает парень.
– Кто уехал?
– Спрашивает Тэмми. Когда она оказалась рядом?
– Кто-то разве уезжал?
– Зевает Джесси.
– Что вы вообще несете?
– Возмущается Уильям. И только тогда мы понимаем, что у нас не просто так испарилась машина, а ее угнали.
– Черт!
– Рычит Уилл и срывается с места. Бутылки с водой валятся из рук Тэмми, я в недоумении распахиваю рот, а Джесси прищуривается.
– Кажется, у нас проблемы.
ГЛАВА 7.
Я выбегаю вслед за ребятами из магазина и примерзаю к месту, увидев, как Уилл держится руками за голову и громко рычит. Он вдруг дергается, пинает ногой гравий и кидается на автомат с кофе и чаем, распахнув от злости голубые глаза. В одну минуту я вижу перед собой не прежнего нахального Уильяма Гудмена, а свихнувшегося и дикого зверя, в которого он перевоплощается.
– Твою мать!
– Орет парень, молотя кулаками по автомату.
– Твою мать! Дерьмо!
– Уилл, прекрати, - взвываю я, но он не обращает внимания. Гляжу на Кори и Тэмми и встряхиваю головой.
– Нужно копов вызывать. В машине все наши вещи.
– Никаких копов, - рычит Уилл.
Я растерянно хлопаю ресницами.
– Ты спятил? Что значит, никаких копов? Кинемся вслед за грабителями? Остановим их силой мысли? Мы должны обратиться в полицию, это кража!
– Серьезно? Кто бы мог подумать, что ты такая умненькая.
– Чего ты орешь на меня? Просто достань телефон и...
– ... что?
– Уильям отпрыгивает от автомата и налетает на меня, словно дикая птица. Он глубоко дышит, его грудная клетка вздымается и опускается с глухим свистом. Парень стискивает зубы.
– Достать телефон, набрать копов и сказать: эй, ребята, у нас тут угнали машину, и, кстати, проверьте бардачок и багажник, там завалялись экстази и марихуана!
– Что ты сказал? Что там завалялось?
– Что слышала, птенчик.
– Так вы не сигареты курите?
– Так вы не сигареты курите?
– Передразнивает меня парень и порывисто взмахивает руками в стороны.
– Нет, твою мать, не сигареты, птенчик. Жизнь - отстой, сходить с ума и получать от нее удовольствие можно только под кайфом!
Я поджимаю губы. Смотрю на Уильяма, на то, как он вновь хватается ладонями за лицо и пошатывается назад, будто сраженный автоматной очередью, и отворачиваюсь. Я знала, что он жестокий, что он легко сходит с ума и разгорается, как эпидемия, поразив все, что находится вокруг. Но я почему-то удивлена и задета.
–
– Успокоить Уилла у Кори получится, и только.
Старший Гудмен размахивается, чтобы врезать кулаком по витрине, но рядом с ним возникает брат, обхватывает его за плечи. Они говорят о чем-то, ветер съедает их звуки, и я гляжу на них, чувствуя себя паршиво.
– Только Кори, говоришь, почему?
– Семейное, наверно.
– Выходит, Уилла злить не стоит.
– Определенно. И успокаивать тоже. Я как-то раз попытался, и он мне зуб выбил.
– А мне кофту порвал.
– Тэмзи ухмыляется.
– Ну, я ее все равно не особо любила.
Мы втроем наблюдаем за усмирением демона внутри Гудмена и молчим, потому что сказать особо нечего. С ужасом смотрю на то, как парень вырывается из тонких рук Кори и отталкивает его от себя, злясь и сетуя, будто это он виноват в том, что случилось.
Неожиданно вся эта ситуация напоминает мне мой дом. Дни, когда мама кидалась на спину отца, лишь бы удержать его, когда тот несся в мою сторону. В детстве мне казалось, что внутри папы чудовище, и оно просыпается, едва я сделаю что-то неправильно или его как-то обижу. Потом я выросла и осознала, что чудовище внутри моего отца - мой отец, и никакие силы извне не завладели им. Он сам был причиной своего разрушения. Сам брал в пальцы ледяные бутылки из холодильника, сам рассиживался в барах и приходил таким чужим, что даже незнакомцы казались мне близкими. Я ждала, что он изменится, что мне больше не придется бороться с ним, как и матери, а главное, что нам больше не придется выдумывать причины, из-за которых мы должны были его любить. Но жизнь простая до ужаса, она - предсказуемая и банальная, и чудес в ней не бывает. Если человек зависим от алкоголя, он и будет от него зависеть до тех пор, пока сам не решит измениться. А моего отца все устраивало. Так что он как был мешком с дерьмом, так им и остался.
Уильям похож на него.
Эти мысли пугают меня и обезоруживают, и магия нашего с ним общения внезапно превращается в иллюзию. Мне становится тошно. Я отворачиваюсь и думаю, что нашла себя в компании ребят, жутко напоминающих мой родной дом. Я сбежала от сигарет, от алкоголя, от безумия, которое взрывалось в глазах моего ненормального отца, когда он хватал мать за плечи и кидал о стену. Но что я вижу? Вот оно - безумие! Кори пытается ухватиться за брата, а тот ревет, как сумасшедший.
В конце концов, я просто схожу с места и начинаю идти туда, куда глаза глядят. Я пугаюсь, черт подери. Знаю, это глупо, но я боюсь, ведь, кажется, я вырвалась из одной ловушки, чтобы угодить в другую.
– Эй, ты куда? Птенчик, эй!
Черт. Обхватываю себя руками за талию и прибавляю скорость. Жара неимоверная, у меня голова кружится, но я прищуриваюсь и плетусь дальше, надеясь, внезапно вновь попасть домой. Идиотские мысли.
– Ты куда идешь? Эй, - меня хватают за плечи, - что такое? Куда ты?
– Отвали, Уилл.
– Что?
– Отвали, я сказала. Руки убери и иди дальше громить заправку.
– Что?
– Вновь повторяет он и дергает меня на себя. Его движения грубые, резкие, и глядит он на меня оторопело, будто ни черта не понимает.
– Тебе поистерить захотелось?