Домработница царя Давида
Шрифт:
Аня стояла молча, слушала, как они опять орут друг на друга, смотрела, как Васька, стоя на коленях, осторожно обувает царя Давида, при этом без остановки пререкаясь с ним. Да нет, может быть, Васька и не такой противный, каким старается выглядеть…
Наконец Васька выпрямился, вынул даря Давида из инвалидного кресла и повёл к выходу, обхватив за талию. Царь Давид оглянулся и сказал:
— Ужинать будем в восемь. Или в девять. Ничего лишнего не готовь. Но вино пусть будет.
Аня закрыла за ними дверь, немножко послушала, как они кричат друг на друга на лестничной
— Ну, хочет — пусть пьёт, — решила дама Маргарита после недолгого раздумья. — Он только сухое пьёт, и не скажу, что помногу, так что, наверное, вреда не будет. А коньяк не давай.
— Ладно, — согласилась Аня, с сомнением думая о том, как это она сумеет не дать коньяк, если хозяин потребует.
У неё было ещё много всяких сомнений, но о них она старалась не думать. И не спросила у дамы Маргариты, долго ли собирается её сын гостить у царя Давида. В конце концов, должны были приехать вообще пять человек, так что, может быть, повезло, что приехал только Васька.
До возвращения царя Давида и Васьки Аня успела протереть пол — хотя никаких следов от уличной Васькиной обуви не осталось, но так, на всякий случай, мало ли каких вирусов он мог натащить в дом. Потом вычитала почти треть распечатки, потом сделала свежий салат к ужину, потом со своего мобильного позвонила на домашний телефон, чтобы немножко послушать его басовитое мяуканье…
Потом вспомнила о вырубленных зарослях хмеля во дворе — надо же проверить, не вылез ли где-нибудь новый росток! — и пошла во двор.
Новый росток нигде не вылез. Но ведь не известно, рос ли хмель только с этой стороны дома. Аня ведь ни разу не обошла дом вокруг, не проверила, что делается по всему периметру железной ограды. А вдруг где-нибудь ещё эта гадость растёт?
С другой стороны дома этой гадости не росло. Вообще ничего не росло. С другой стороны дом с железной оградой соединялся длинной кирпичной стеной с аркой посередине. Аня заглянула в арку. Нет, это была не стена, это было довольно широкое сооружение, метров пять, наверное. Аня прошла сквозь арку и оглянулась. В кирпичной стене странного сооружения были три двери — солидные, железные, с кодовыми замками и без всяких табличек. И никаких ручек у этих дверей не было. Зато прямо над дверями были видеокамеры…
А ну их, эти двери… Под мёртвыми взглядами видеокамер Ане тут же расхотелось выяснять, что скрывается за этими дверями. Она опять вспомнила, что и во дворе, и за оградой вблизи от дома нет ни собак, ни кошек, ни голубей. А в шалаше на дне соседнего оврага нет бомжей, что совсем уж невероятно. И ни с кем из жильцов, не считая зелёной Анны и маленькой Анюты, она до сих пор не встречалась. Ну, теперь вот ещё с царём Давидом и с этим противным Васькой встретилась. Кого здесь охраняют Олежек, Руслан, Гоша и наверняка ещё целая армия секьюрити?
…Олежек оторвался от своих телевизоров, глянул на Аню непонимающе:
— Как это — кого охраняем? Дом охраняем. Жильцов. А чего?
— Да я почти никого из жильцов до сих пор не видела, — объяснила Аня.
— А, так и я некоторых раз в полгода вижу, — откликнулся Олежек. — Занятые
Аня заглянула через стойку — на экране одного из чёрно-белых телевизоров мелькнули сердитые лица царя Давида и Васьки. Если окажутся у дверей квартиры раньше, чем она, — совсем рассердятся. Ключей-то у них нет.
— Спасибо, — сказала Аня Олежеку. — До свидания.
И торопливо побежала к лифту.
Двери лифта бесшумно разъехались, Аня с разбегу влетела внутрь — и уткнулась носом Ваське в грудь.
— Славянский шкаф продаётся не здесь, — насмешливо сказал Васька, хватая её в охапку. — Ты что, от погони уходишь? Юстас засыпался на явочной квартире? Ай-я-яй… Надо было отстреливаться.
— Отстань от девочки, — ворчливо сказал царь Давид. Он сидел на диванчике и растирал ногу. — И нажми, наконец, кнопку. Мы что, ночевать здесь будем?
Васька выпустил Аню из рук, нажал кнопку четвёртого этажа, а потом попытался опять ухватиться за неё — под тем предлогом, что надо же помочь человеку удержаться на ногах при таком скоростном подъёме. По крайней мере, Аня именно так поняла этот предлог. Но подъём и в самом деле был скоростной, через три секунды лифт застыл, двери с насмешливым вздохом разъехались, и Аня, торопливо выскочив на площадку, почти побежала к квартире. Она слышала, как за её спиной царь Давид и Васька в чём-то обвиняют друг друга, и думала: только бы не перепутать ключи. Она и так уже наделала много глупостей, а если ещё и ключи опять перепутает — так каждому станет очевидно, что с её мозговым кровоснабжением что-то не так…
Ключи не перепутались, сигнал тревоги не включился, Аня успокоилась, вошла в квартиру и придержала дверь, впуская царя Давида и Ваську.
— Молодец, — несколько удивлённо похвалил её царь Давид, входя в прихожую. — Быстро к замкам привыкла. А я всё время путаю. А потом ещё забываю сигнализацию отключить. И Васька тоже путает.
— Ну, дядь Давид, нам с ней не равняться, — ехидно сказал Васька. — У твоей кухарки спецподготовка. Разведшкола, а не какой-нибудь кулинарный техникум. Надо у неё ключи забрать. Как нам без ключей? А у неё — наверняка набор отмычек. В разведшколах экзамен по отмычкам есть?
— Заткнёшься ты наконец? — рявкнул царь Давид.
— Ужинать где будете? — спросила Аня, пока они не начали очередной скандал. — У меня всё готово. Просто я не знала, где стол накрывать.
— В кухне поедим, — решил царь Давид. — Не спеши, девочка. Я сначала переоденусь, отдышусь, умоюсь… Жарко сегодня. Минут тридцать у тебя есть. Ничего?
Аня подумала, что за тридцать минут, пока царь Давид будет переодеваться и умываться, этот противный Васька успеет все нервы ей вымотать. Но царь Давид сказал: