Дон Кихот или Иван Грозный

Фоменко Анатолий Тимофеевич

Затем, в XVII–XVIII веках, историю исказили и переписали. В результате, громкие имена Кас-Тилии (Каз-Волга?) и Порту-Галии (Порта-Глава?) сохранились на Пиренейском полуострове лишь как названия двух небольших областей, входивших в то время в единую Великую Империю. И сегодня нас приучили думать, будто эти два названия всегда относились лишь исключительно к современной Кастилии в Испании и к современной Португалии. Что глубоко неверно.

То обстоятельство, что «Испания» на страницах пародии Сервантеса – это, на самом деле, часто обозначение всей Великой Империи и, в частности, ее метрополии – Руси-Орды, надо постоянно иметь в виду на протяжении данного нашего исследования.

А также, когда Вы будете потом читать роман «Дон Кихот».

Что известно о Сервантесе? Сегодня считают, что он – <<гениальный творец бессмертной «повести о костлявом, тощем, взбалмошном сыне, полном самых неожиданных мыслей, доселе никому не приходивших в голову»>>, ч. 1, с. 6.

Мигель де Сервантес Сааведра родился, как считается, 29 сентября 1547 года в г. Алькаладе-Энарес. Родители – лекарь Родриго де Сервантес и Леонора де Кортинас. Это была старинная, но пришедшая в упадок дворянская семья. Дед писателя Хуан занимал довольно видное положение в Андалусии, был старшим алькальдом города Кордовы. Однако семья Мигеля, будущего писателя, бедствовала. Странствующий лекарь Родриго де Сервантес объехал с семьей ряд городов и сел. Образование Мигель получил в Мадриде. В 1570 году Мигель поступил в испанскую армию и принял участие в войне с турками-османами.

Считается, что роман о Дон Кихоте был задуман в королевской тюрьме в Севилье в 1602 году. Причем это было третье по счету тюремное заключение писателя. Старая рана, полученная им в морской битве с турками-османами при Лепанто 7 октября 1570 года, сделала его инвалидом. Левая рука не действовала. Захват пиратами галеры «Солнце», на которой Сервантес в 1575 году возвращался на родину, привел его в пятилетнему ужасному плену в Алжире. Слава пришла к Сервантесу, лишь когда ему исполнилось шестьдесят лет, ч. 1, с. 10–11.

В своих произведениях Сервантес ссылается на многих античных писателей. «Наряду с величайшими представителями античной литературы – Гомером, Вергилием, Горацием, Овидием и другими… в перечне фигурируют персонажи Священного писания и восточной (арабской) письменности», ч. 1, с. 13. Но в таком случае здесь уместно напомнить, что, согласно нашим результатам, указанные «античные» писатели творили вовсе не в глубочайшей скалигеровской древности, а в эпоху XV–XVII и даже XVIII века. Следовательно, «Сервантес», или поздний редактор его произведений, ссылается на своих непосредственных предшественников или современников.

В частности, Сервантес, якобы в восьмидесятых годах XVI века, написал патриотическую трагедию «Нумансия». Сегодня считается, что <<трагедия повествует о беспримерном героизме защитников древней столицы кельтиберов Нумансии, осажденной в 134–133 гг. до н. э. войсками римского полководца Сципиона… «Нумансия» оказалась самой живой из всех пьес

Сервантеса. В переработке Рафаэля Альберти она шла в Мадриде в годы героической борьбы испанского народа против объединенной международной реакции>>, ч. 1, с. 18–19.

Теперь мы начинаем понимать, что, скорее всего, речь в пьесе шла не о ветхих временах, а о событиях XV–XVI веков. Недаром пьеса была актуальна и пользовалась большим успехом у современников описанных «античных» событий. Напомним, что, согласно нашим результатам, «античность» – это и есть эпоха XII–XVI веков.

3. Кто был подлинным автором романа?

Это интересный вопрос. Сегодня считается, что «безусловно» роман принадлежит перу Сервантеса. В то же время, поскольку роман считался сатирическим и обличительным, и мог вызвать раздражение властей и инквизиции, то автор, дескать, «всячески маскировался». Нам рассказывают

следующее: <<Сервантес в дальнейшем вынужден прибегнуть к маскировке: он вводит в роман «арабско-ламанчского историка» Сида Ахмеда Бен-инхали и приписывает ему отдельные из своих сатирических высказываний… Испытав на себе противоречие между мечтой о Золотом веке и испанской действительностью и помня, что в 1559 году Филипп II устроил невиданное по своим размерам публичное сожжение «еретиков»… Сервантес должен был проявлять особую осторожность. И надо удивляться, с какой смелостью и гениальной находчивостью сумел он обойти подводные камни, стоявшие на его пути>>, ч. 1, с. 21.

Сам Сервантес неоднократно говорит, что история Дон Кихота была написана им на основе каких-то старинных текстов. Он упоминает некоего «первого летописца Дон Кихота» и какого-то «второго его биографа», ч. 1, с. 97. Далее, он сообщает, что несколько арабских тетрадей с описанием приключений Дон Кихота он сам лично купил в Толедо. Через некоторое время один мориск прочитал Сервантесу несколько первых строк. После этого <<мне тотчас пришло на ум, что тетради эти заключают в себе историю Дон Кихота. Потрясенный этой догадкою, я попросил мориска немедленно прочитать заглавие, и он тут же, с листа, перевел мне с арабского на кастильский так, как оно было составлено автором: «История Дон-Кихота Ламанчского, написанная Сидом Ахметом Бен-инхали, историком арабским»>>, ч. 1, с. 99–100.

После этого Сервантес, по его словам, оплатил мориску полный перевод всех тетрадей с арабского на испанский. Арабская рукопись была иллюстрирована: «В первой тетради я обнаружил картинку, на которой весьма натурально была изображена битва Дон Кихота с бискайцем… Единственно, что вызывает сомнение в правдивости именно этой истории (пишет Сервантес – Авт.), так это то, что автор ее араб; между тем лживость составляет отличительную черту этого племени; впрочем, арабы – злейшие наши враги», ч. 1, с. 100–101.

Не исключено также, что дошедшая до нас версия «Дон Кихота» была создана поздними редакторами XVII–XVIII веков, тенденциозно переработавшими какой-то утраченный сегодня первичный текст. Может быть, его автором действительно был некий Сид Ахмед Бен-инхали. Редакторы могли придать его произведению сатирический характер, направленный против хана-императора Ивана Грозного = библейского Навуходоносора. Эта мысль подтверждается заявлениями следующего рода, разбросанными по всему тексту романа. Вот, например, начало главы XLIV: «Говорят, будто из подлинника этой истории явствует, что переводчик перевел эту главу не так, как Сид Ахмет ее написал, написал же ее мавр в виде жалобы на самого себя, что ему вспало, дескать, на ум взяться за такой неблагодарный и узкий предмет, как история Дон Кихота», ч. 2, с. 317. Таким образом, нам говорят, что был некий подлинник, и он «неправильно переведен». А оригинал, получается, утрачен?

Сегодня принято оценивать роль инквизиции, в том числе испанской, исключительно отрицательно. В то же время, в нашей книге «Империя», гл. 12:9–10, в разделах «Москва – третий Рим» и «Верно ли мы представляем себе западно-европейскую средневековую инквизицию?» было показано, что не всё так однозначно. Суды инквизиции были направлены, в частности, на искоренение содомского греха, то есть «античных» западно-европейских вакханалий XIV–XV веков. Именно они привели к широкому распространению венерических заболеваний в Западной Европе и к вынужденной «медицинской операции» (описанной в Библии, в Ветхом Завете), проведенной имперской администрацией, а именно, к османскому = атаманскому завоеванию XV века, направленному на оздоровление Европы.