Донбасс – сердце России
Шрифт:
Алексей Максимович жил с рабочими в казарме. Однако недолго он работал, вскоре поехал на станцию Близнюки (Близнецы, нынче Дон. ж.д.), где и поступил ночным сторожем».
Горьким его еще не называли…
Славянский знакомый Горького Сергей Кудиенко всю жизнь баловался стихами.
Выходило у него нечто вроде тех дум, которые пели по всей Малороссии слепые старцы под заунывную кобзу. Посылал он их и Горькому, тот, по рассказам славянских краеведов, будто бы отвечал ему: «Тяжелая эта работа – писать. Куда тяжелее, чем та, когда мы с тобой
Труд этот испытал Алексей Максимович Горький. В 1891 году на станции Славянск работал летом, Горьким его не называли.
О таланте его еще не знали,Что такой великий генийПробирался сквозь густой терний…И так на две странички, вырванные из тетради. Несколько лет назад я попросил коллегу, отправлявшуюся в Славянск в командировку, зайти в музей и скопировать бесценное свидетельство о жизни Горького в Донбассе целиком. Документ музейные работники найти не смогли. Пропал он, и, похоже, навсегда. А жаль. Документ, стоящий многих…
Маршрут: Красный Лиман – красота встречается с прогрессом
Сегодня даже некоторые продвинутые интеллигенты из Москвы слышали, что Красный Лиман – это там, где много леса в степном в общем-то Донбассе. Сам Донбасс знает, что Красный Лиман – это невероятно грибное место – еще бы – такие дремучие леса… И некоторые всезнайки ведают, что Красный Лиман – одна из крупнейших железнодорожных станций на просторах бывшего Союза.
От Славянска почти строго на восток 28 километров отличного шоссе с двумя мостами, один из которых железнодорожный.
Станция Красный Лиман, локомотивное депо
Но так было не всегда. К 1969 году, несмотря на то, что Лиман (а так именуют свой город здешние аборигены) давным-давно входил в число так называемых «ста решающих» железнодорожных станций СССР (около трети сортировочных работ всей Донецкой ж. д.), а Славянск был довольно крупным промышленным городом, в котором производили фаянс, керамику, трансформаторы, соль, соду, коксовые батареи, унитазы, копченые колбасы и рыбу, дороги между двумя райцентрами не было. То есть был, конечно, совершенно древний шлях, по которому, надо думать, добирался к месту битвы с половцами еще князь Игорь с бравыми дружинниками. Прошли века, в двух точках этого шляха поставили две пограничные русские крепости – в 1667-м была основана слобода Лиман, а в 1645-м – Тор, который, как мы знаем, спустя полтора столетия переименовали в Славянск. У городков, входивших в Изюмский уезд Харьковской губернии, сходные судьбы, и только в советские времена они пошли несколько разными дорогами.
Между Славянском и Лиманом существует старинная железнодорожная ревность. Дело в том, что стальная
В Лиман «железка» пришла только в 1911 году, о чем остались на теле здешнего железнодорожного депо родовые знаки – на одной из стальных балок, поддерживающих элемент входного портика здания конторы, явственно читается дата – «1911». Но поскольку станция стояла на новом, более прямом направлении «главного кавказского хода», то и значение ее росло. К середине 20-х годов прошлого века и Лиман, и Славянск вошли в состав новообразованной Донецкой губернии и уже в ее составе продолжили свое соперничество за звание «северных ворот Донбасса». Лиман всего за 23 года сумел так преобразоваться за счет огромного потока промышленных грузов, проходящих здесь сортировку, как в южном, так и в северном направлениях, что в 1934-м именно здесь решили соорудить первую в СССР механизированную сортировочную горку. Она и сейчас в строю. В свое время, по рассказам бывшего главного инженера Краснолиманской дистанции сигнализации и связи, почетного железнодорожника Николая Серого (большого, к слову сказать, специалиста горочного дела), сотрудники горки подарили своим коллегам с других сортировок огромное количество технических новшеств. Здесь же, прямо между путей стоит уникальный бюст Феликса Дзержинского, который, как известно, был в свое время не только председателем ВЧК и пламенным революционером, но и народным комиссаром путей сообщения, чьими усилиями железнодорожное хозяйство бывшей царской империи было возрождено почти из небытия. Бюст был поставлен сразу после кончины Феликса Эдмундовича в 1926 году. Любопытно, что он один к одному повторил судьбу такого же и тогда же поставленного бюста в Донецке – у здания областного УВД на Пожарной площади, натуральным образом превратившейся в площадь Дзержинского. В октябре 1941 года в Донецке (пардон, тогда он был еще Сталино) и затем в феврале 1942 года в Красном Лимане, по занятии этих населенных пунктов германской армией, оба бюста были зарыты в землю, дабы не подвергаться осквернению со стороны оккупантов, которое, несомненно, не замедлило бы проявиться, останься наши Феликсы на поверхности земли. Лиманский пролежал в земле год с небольшим – город был освобожден сразу после контрнаступления советских войск под Сталинградом, сталинский/донецкий – ждал до октября 1943-го. Горочники в Лимане горько шутят: «Пора, мол, снова прятать Дзержинского от нацистов – теперь уже украинских».
Вообще, железная дорога в Красном Лимане – царь и бог, альфа и омега всего в жизни. Дорогой город как бы рассечен на две части. Те, кто попадает в южную, железнодорожную часть города, обязательно умиляется – уютные дома разной высоты, но, в основном, конечно, пятиэтажные. Рядом – сосновый лес, опрятные чистые улочки, газоны, цветы, два пешеходных моста через парки станции. Один из них – деревянный и длиннющий, настоящая местная достопримечательность.
Конец ознакомительного фрагмента.