Донор (сборник)
Шрифт:
– Все кончено, – тихо произнес он. – Я забуду этот случай, как того мертвого котенка на двигателе отцовской машины…
«Ты его не забыл, раз говоришь об этом», – напомнил внутренний голос, но Евгений лишь отмахнулся.
Тягуче-расплывчато потекли минуты, и вскоре среди плотной чащи внезапно проклюнулось крохотное пятнышко, чуть светлее окружавшей его мглы. Сердце Золотарева радостно заколотилось. Пройдя еще пару десятков метров, он вышел из леса, едва сдерживая радостный возглас.
Этот лес, едва не
И теперь массивная дверь с грохотом захлопнулась, навсегда отсекая его от этой пропахшей тленом и пылью комнаты.
Он на свободе. Еще немного пешей прогулки на свежем воздухе – и он выберется на трассу. И больше никаких безумных тварей за спиной, нашептывающих в его ухо проклятия. Никаких приставленных ножей к боку. Черт с ним, с байком. Он купит себе еще круче, мощнее. А в следующие выходные поедет к Молчуну и оторвется по полной, с лихвой восполнив сегодняшний вынужденный прогул…
Тропа сменилась на бетонные плиты, затем на гравийку, и, наконец, Евгений выбрался на трассу. К тому времени он окончательно выдохся, совершенно не чувствуя под собой ног. Шаркая грязными мотоботами, мужчина брел по шоссе, то и дело с надеждой прислушиваясь – не раздастся ли шум мотора. Однако сонная дорога была абсолютно пустынной. После крутого поворота Евгений на всякий случай выставил левую руку, чтобы водитель выскочившей машины успел его заметить.
Рука быстро уставала, и он периодически поднимал и опускал ее, как живой шлагбаум, про себя понимая, что на пустом шоссе выглядит как идиот.
Наконец за спиной послышалось долгожданное хриплое рычание двигателя, и Золотарев встрепенулся. Через мгновение тьму прорезали два слепящих глаза-фары. Он поднял руку, но громадная фура, не останавливаясь, с ревом пронеслась мимо. Евгения обдало волной холодного воздуха, в лицо впились колкие песчинки.
«Мудак», – мысленно обругал он равнодушного водителя, одновременно признавая, что едва ли сам бы остановился ночью в этой глуши, чтобы подобрать одинокого попутчика.
В горле запершило, и он закашлялся.
– Это неважно, – сипло проговорил он, как только приступ кашля утих. – Я дойду пешком, ясно?!
Счет времени потерялся, звезды моргали, перешептываясь, они словно делали ставки, выживет ли он этой ночью.
– Добрый доктор… Айболит… Приходи к нему лечиться… И корова…
Сквозь лохмотья туч лениво выглянула луна, мертвый бледно-желтый глаз, будто желая послушать странного пешехода, ковыляющего по спящему шоссе.
– Поехали, ковбой, – шевелил губами Евгений. –
Он потер глаза. В висках что-то дребезжало, словно там крутилась безумная карусель, заставляя трещать по швам черепную коробку. Давление было невыносимым, и он всерьез опасался, что глазные яблоки, не выдержав напора бушующей внутри крови, вот-вот выскочат наружу, влажно повиснув на нервах.
«Может, ты случайно укололся своим ядом?» – проскрипел внутренний голос, и он машинально нажал мизинцем на краешек рукава. Наружу послушно, как слизень, выполз мешочек, набухший студенистой отравой. Евгений нажал еще, блеснуло смертоносное жало, которое тут же спряталось внутрь. Вперед-назад, вперед-назад. И входит, и выходит…
– Нет, – прошептал Евгений. – Я не мог. Я… тренировался… Это не яд.
Покачиваясь, он едва плелся, как издыхающий пес.
И когда силы окончательно покинули его, рядом остановился покрытый пылью темно-синий «Хендай».
– Эге, – услышал он над собой мужской бас. – Совсем плохо? Давай залазь.
Он промычал в ответ что-то несуразное, без сил плюхаясь на переднее сиденье.
– Тебя какого лешего сюда занесло-то? – вновь заговорил водитель. Загорелое лицо было грубовато-простодушным, выдавая в мужчине заядлого дачника. Судя по морщинам и седым волосам, он давно разменял седьмой десяток.
Немного придя в себя и отдышавшись, Евгений спросил:
– На Москву?
Водитель кивнул.
– Ты как здесь очутился? В аварию, что ли, попал? – не отставал он, с любопытством поглядывая на Золотарева. Его внимательный взгляд заскользил по грязной мотоциклетной куртке. – Рокер? Или как там сейчас по-модному… Байкер?
– Вроде того, – устало отозвался Евгений.
– От тебя бензином несет, – потянув носом, заметил водитель. И вдруг в лоб: – Сбил кого?
– Нет, – как можно спокойней ответил Золотарев. – Просто упал. Точнее, меня сбили.
– А где драндулет? – продолжал допытываться шофер.
«В п…де», – хотел раздраженно огрызнуться Евгений, с трудом сдерживаясь. Вслух же он произнес:
– Ехал себе по трассе, никому не мешал. Вдруг какие-то уроды на ржавой «Ниве» догоняют, начинают к обочине прижимать. Один орет, мол, подрезал я их где-то. Ржут, бычки швыряют. Ну, доприжимались, колесо повело, и я в канаву. Отключился. Пришел в себя – ни мотоцикла, ни телефона, ни денег.
– Ого, – присвистнул водитель.
«Про деньги я зря солгал, – запоздало подумал Евгений. – Чем расплачиваться-то? Сейчас этот старый пердун меня высадит…».
От него не ускользнуло, как тот насупился, и Золотарев поспешил заверить:
– Не переживайте, у меня карточка есть. Остановитесь у банкомата Сбербанка, я заплачу.
Конец ознакомительного фрагмента.