Донор
Шрифт:
Я так зла на него, что от уголовной ответственности меня удерживает только чудо. В глазах потемнело. Но когда Марк провёл пальцем по моей нижней губе — я и дышать перестала.
— В остальном, ты мне нравишься, Мэл. Ты даже выигрываешь у этих силиконовых кукол, — продолжает он, точно понимая, как он именно на меня действует. — Всё своё, натуральное. Ресницы, губы, грудь, соблазнительная попка. И ты не так глупа, как кажешься.
— О, премного благодарна! — язвлю я, поджав свои натуральные губы. — Моя самооценка, благодаря вам, преодолела атмосферу Земли. А ещё ты забыл добавить, что я хорошо
— Ох, как мы рассердились! — одним рывком, Марк выдернул меня со стула, усадив на край стола, крепко прижимая мои руки по швам. — Только вот душа выползает спустя время, когда её можно хорошенько рассмотреть. Так что, дорогуша, ты не можешь утверждать, что её у меня нет, а я ещё не разглядел твою.
Меня окатило каким-то подозрительным ужасом, когда его губы впились мне в шею, и одновременно с этим я ощутила дурацкое, совершенно неуместное желание. Непривычная для меня смесь страха и страсти.
— Нет, Марк, не надо, — слабо пискнуло чувство самосохранения.
— Почему нет? Я хочу тебя. Разве плохо, что ты желанна? Здесь и сейчас, Мэлани, — по этому тону никаких возражений быть не должно. И терзая мою блузку, Марк уже поцеловал меня в губы, прекратив меня удерживать. — И ты не против, синий чулок. Потому что я тебя зацепил. А вот за условности цепляться не стоит. Жизнь быстротечна, Мэл, просто получай от неё удовольствие.
Почему я покорилась ему? Вот что меня пугало. Как и то, что его собственнические умелые прикосновения меня неописуемо возбуждали. А ещё меня злит, то, что Марк об этом знает. Не зря же он так хмыкнул, когда его пальцы скользнули внутрь. Его даже не смущает, что мы шумим, мало ли кто может вернуться за забытым, например, телефоном. … Марк кончил бурно, с победным рыком, подарив мне блаженный миг и ещё раз доказав, что секс для него родная стихия.
Странно, что он знает, где у меня в столе лежат салфетки.
— Ты не пользуешься презервативом. И я кретинка, потому что допустила подобное! — до меня только дошло. Вот дура!
На что он только улыбнулся:
— Я не могу иметь детей. И можешь быть спокойна, венерическими заболеваниями не страдаю, доктора посещая регулярно, — коротко бросил Марк, снимая меня со стола. — И без резинки я почему-то трахаюсь только с тобой. … Пойдём, я закончу дела и отвезу тебя.
— Но я и сама могу добраться, — бормочу я. Вот как мне себя с ним вести после всего?!
— Это не обсуждается, Мэл! Уже слишком поздно, я должен быть уверен, что ты в безопасности. Поэтому я отвезу тебя домой.
Он должен быть уверен? Что всё это значит? Вот и сходила на свидание … с боссом. Я веду себя безответственно, я рехнулась и во всём виноват он, сероглазый деспот.
Сидя у него в кабинете слушаю, как он свободно говорит по-японски по телефону со своими партнёрами из Токио. И в голову мне закрадывается мысль: « Кто сделал его таким монстром?» Ведь умный мужик, деспот, но очень успешный, целеустремлённый, ему нравится запах риска. Кто же однажды его сломал, что он так неправильно сросся?
Неужели этот мир практичных и циничных людей всё-таки подмял меня под себя? Но чувство гордости у меня вроде присутствует. Тогда почему я вдруг не хочу вызывать недовольство Марка и выбираю удобство того обстоятельства, что босс отвезёт меня домой? После того, как отымел меня на моём рабочем столе. … Господи, когда я успела стать такой сучкой?
— Смотри на вещи чуть проще.
От его слов я подпрыгнула на месте. Он ещё и мысли читает!
— У тебя на лице обморочное смятение. Будто на тебя клеймо грехопадения поставили, — усмехается Марк, быстро порхая пальцами над своей клавиатурой. — Повеситься можно на петле каких-то там правил морали общества. Придумай свои.
— Как ты?
— Да, синий чулок, с меня тоже можно брать пример. Дьявол за это не попросит твою душу.
— Я бы не назвала себя набожной.
— Вот видишь, у каждого своя философия и это не плохо.
И тут я вдруг произношу сама не веря, что сказала это:
— Я согласна на коттедж в рассрочку. Только с одним условием.
— Каким же? — Марк превратился во внимание.
— Между нами будут только лишь деловые отношения. Без секса.
Он почему-то ни капли не удивлён, иронично усмехается, словно ожидал подобного:
— Потому что тебе это понравилось, и ты боишься, что начнешь ошибочно принимать это за отношения, и реальность разобьёт тебе сердце? — потрясающе, он в курсе дела. Сценарий видно со всеми одинаковый.
— Да, — нервно сглатывая, киваю я.
— Мэл, давай вернёмся к этому разговору чуть позже. После подписания бумаг на владение собственностью, — погасив свой ноут, Марк накидывает пиджак, направляясь ко мне.
— Думаешь, что-то измениться? Нет, — решительно поднимаюсь на ноги, на сто процентов убеждённая в своей правоте, подобные отношения не принесут мне ничего хорошего, только ещё большее разочарование от жизни.
— Хорошо, но следующие два дня мы позволим себе расслабиться, без проблем, копаний и размахивания флагами с текстами своих принципов. Отпусти ситуацию, покайфуй немного, сделай мне такое одолжение на этот уикенд, — приобнимая меня за талию, он ведёт меня к лифту, и его настроение удивляет меня до покалывания в позвоночнике. Я жду сарказма и злобных шуточек, но он остаётся милым. — Со мной не всегда стоит вести войну, я могу жить и в мире, просто мало кто пытается понять как.
Не выдержав, я рассмеялась. Вот уж точно желающих разобраться в этой убойной харизме и отвратительном деспотичном характере не так уж много.
— Где продают билеты в лабиринт Марка Винздора? — пристально смотрю ему в глаза, пока мы спускаемся. Его глаза тоже смеются. Этот парень любит играть, он никому не верит, он один, он бьёт на опережением и правила в его мире слишком жесткие, чтобы их смог кто-нибудь выдержать.
— Билетов нет, просто иногда кому-нибудь выпадает такой шанс, наткнуться на вход и попытаться пройти до конца, — отвечает он, в свою очередь изучая меня взглядом. Как же мне интересно, о чём думает этот мужчина, что творится в его голове.