Донские перекаты
Шрифт:
Обезопасив, как ему показалось, западную границу, Сталин не долго думая решил расширить пограничный рубеж второй столицы России (Ленинграда) за счет Финляндии. Но длительные дипломатические усилия по этому поводу, даже подслащенные обещанием отдать финнам Карелию, не привели к успеху. Упрямый северный сосед не поддавался уговорам. Потом, наконец, согласился.
Однако к этому времени терпение советской стороны иссякло. 30 ноября 1939 года, когда финны согласились на урегулирование пограничного вопроса, войска Ленинградского военного округа без какого-либо предупреждения перешли границу. Началась так называемая зимняя война, в которой ставка делалась на то, что лилипут в одночасье спасует перед Гулливером, оказавшаяся бесславной как в военном отношении, так и в дипломатическом [2] . Сталин, взявший грех на себя, оказался в весьма щекотливом положении. Страна утратила авторитет державы, борющейся за мир. Советский Союз был исключён из Лиги Наций, став изгоем международного
2
Подробно см.: Лубченков Ю. Н. Сто великих сражений Второй мировой. М.: Вече. 2010. С. 88.
Более того, можно не сомневаться в том, что неудачи СССР в войне с Финляндией ускорили сроки Великой Отечественной. Тем более когда на столе лежит доклад начальника отдела иностранных армий Востока генерального штаба сухопутных войск вермахта подполковника Э. Кинцеля о политико-моральной устойчивости Советского Союза и боевой мощи Красной Армии, который содержит стратегический прогноз её развития на ближайшее будущее, созданный на основе анализа советско-финляндского конфликта.
Обращая внимание на то, что в Красной Армии началась качественная перестройка, которая скажется на всех её сферах, гитлеровский стратег высказал предположение, что «в России плоды новых методов станут ощутимыми лишь через несколько лет, если не десятилетий. В ближайшее время повсеместно возникнут серьезные различия в качестве войск. Части, находящиеся под наблюдением энергичных начальников высокого ранга, уже вскоре застигнут сдвиги в знании и боеспособности. Но крупные провинциальные контингенты армии будут совершенствоваться лишь медленными темпами. Не изменятся русский природный характер, тяжеловесность, схематизм, страх перед принятием самостоятельных решений, перед ответственностью.
Командиры всех степеней в ближайшее время не будут еще в состоянии оперативно командовать крупными современными соединениями и их элементами. И ныне, и в ближайшем будущем они едва ли смогут проводить крупные наступательные операции, использовать благоприятную обстановку для стремительных ударов, проявлять инициативу в рамках общей, поставленной командованием задачи» [3] . Надо отдать должное фашистскому генштабисту: он не был лишен прозорливости и сумел достаточно точно охарактеризовать «русский природный характер», т. е. те качества, которые, выражаясь по-современному, присущи менталитету русского народа.
3
Галъдер Ф. Военный дневник // Мировые войны. XX век. Книга 4-я. Вторая мировая война. Документы и материалы. М.: Наука, 2005. С. 128–129.
Можно предполагать, что Гитлера удовлетворил и прогноз Э. Кинцеля о ближайшем будущем военной доктрины Советского Союза, направленной на ускорение боеспособности Красной Армии в намечавшемся противоборстве с Германией, которое в случае внезапного вторжения фашистов могло оказаться им на руку. Что вскоре и подтвердил начальный период Великой Отечественной войны. После финской войны, во время которой Германия тайно оказывала содействие соседу России, Гитлер, не скрывая агрессивных планов, бахвалился перед своими генералами, что будущая война с СССР станет просто войной в песочном ящике. Его организационно-технические мероприятия по усилению военного потенциала в буквальном смысле сопровождались дипломатическим штурмом по созданию всевозможных пактов, игнорирующих или блокирующих военно-политические интересы Советской России. Пункт о консультациях по спорным территориальным вопросам, содержавшийся в мирном договоре, Гитлером, конечно, был забыт. В праве собственных односторонних решений он не сомневался. Его «правота» опиралась на силы могущественной орды, которая сосредоточивалась на границах Советского Союза, в особенности на западных, с которых планировалось молниеносное и неожиданное для противника вторжение, рассчитанное на быструю победу вермахта.
Дипломатические усилия Гитлера были направлены на то, чтобы создать вокруг СССР со всех сторон света стальное кольцо, насыщенное новейшим вооружением для наступательных действий союзнических войск не только в Европе, но и за её пределами. Получив в свои руки Бессарабию, Сталин радовался тому, что сможет прекратить поступление в Германию румынской нефти, в которой остро нуждался моторизованный вермахт. Радость оказалась преждевременной. Гитлер незамедлительно ввел свои войска в Румынию, а вскоре и на территорию Финляндии. В конце сентября 1940 года в Берлине был подписан тройственный пакт между Германией, Италией и Японией, который предусматривал взаимную помощь при нападении на кого-либо из этой троицы. Протест советского МИДа по этому поводу не имел никаких последствий, кроме одного: предложение Советскому Союзу присоединиться к тройственному пакту, разумеется, на правах друга немецкого народа. Россия нуждалась в немецких технологиях и образцах нового вооружения. Сталин на этом основании дал согласие на предложение Гитлера, оговорив его рядом условий, неприемлемых для Германии. Сделка не состоялась. И подготовка гитлеровцев к войне с СССР начала форсироваться. Юг Европы наводнился войсками Германии
«Германское командование, – отмечает известный военный историк В. Рунов, – планировало, достигнув внезапности, имеющимися силами авиации подавить советскую авиацию на аэродромах, дезорганизовать управление танковыми соединениями в первый день войны и не допустить организованного занятия советскими войсками своих районов. Затем, блокировав гарнизоны укрепленных районов, после мощного огневого поражения нанести сильные удары наземными войсками на избранных направлениях, быстро вклиниться в советскую оборону и осуществить разгром войск прикрытия государственной границы по частям. В случае проведения контрударов механизированными корпусами на второй-третий день войны нанести им поражение ударами авиации, огнем полевой и противотанковой артиллерии и соединений сухопутных войск. После этого фашистское командование намеревалось стремительно развивать направление на восток, препятствуя организованному отводу войск прикрытия государственной границы на тыловые рубежи и громя выдвигающиеся фронтовые резервы.
Замысел германского генерального штаба опирался на новейшую в то время теорию ведения наступления по принципу глубокой наступательной операции. Ставка делалась на авиацию, которая должна была расстроить управление и сковать оперативные резервы, а также силу наземных войск на избранных направлениях и развитие наступления танковыми формированиями» [4] . В первые недели внезапного фашистского вторжения на территорию Советского Союза гитлеровцам в значительной мере удалось осуществить планы германского командования. Но отнюдь не за счет неосведомленности Сталина о неоднократно менявшихся сроках начала войны (он досконально знал складывающуюся ситуацию от собственных резидентов разведки не только в Берлине, но и в иных местах), или его шокового состояния в первые дни после 22 июня 1941 года, о котором почти за восемь десятилетий сложилось несчитаное количество легенд и баек, созданных ретивыми десталинизаторами, порою утрачивающими чувство меры.
4
Рунов В. Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев. М.: Яуза, Эксмо, 2010. С. 73–74.
Я не буду на этом останавливаться, потому что нас с вами, дорогой читатель, в первую очередь интересует Сталинградская баталия, которая развернется год спустя после начала Великой Отечественной войны.
Глава вторая. Печальные радости первого года войны
1
Городу, носившему имя вождя Советского Союза, в первый год Великой Отечественной войны значительно повезло по сравнению со столицей и городами, на которые пришёлся первый внезапный удар фашистской авиации, символически обозначенными бомбардировками в качестве объектов, предназначенных для первостепенного уничтожения и завоевания, а также территориями Украины, Белоруссии и Прибалтики, ставшими советскими незадолго до гитлеровского нападения на Страну Советов. Там определился просторный коридор для вторжения незваных гостей в пределы СССР, который должен был ещё более расшириться по мере военных успехов сухопутных войск Германии, именуемых вермахтом. Фашистский план «Барбаросса», который разрабатывался не в течение одного предвоенного года, предусматривал не просто покорение славянских народов во главе с русским, а уничтожение их, начиная с Запада, чтобы потом планомерно, в течение немногих недель, дойти до Урала и восточных окраин СССР.
Барбароссовский блицкриг («молниеносная война») в первую очередь распространялся на стратегически важные территории для немцев и жизненно необходимые для Советского Союза. Сталинград тоже входил в гитлеровский перечень индустриальных центров и транспортных узлов Советов в молниеносный – дозимний – период завоевания слабого, не способного, по мнению Гитлера, дать отпор фашистским войскам противника. Но не в первую очередь опять-таки, а по мере успешного продвижения немцев к нефтяным богатствам Кавказа. Вот тогда-то и должна дойти очередь завоевания Сталинграда, который стоит на пути к этим богатствам. Каким бы путём ни добираться до них – железнодорожным ли, водным, по Волге до Астрахани, всё равно Сталинграда не миновать. А там уже до Баку недалеко и до Ирана, а при хорошем аппетите на чужие нефтяные богатства – и до Индии. Были у Гитлера и такие намерения.
Но молниеносная война, сведённая усилиями советской армии на нет, в сорок первом году до Сталинграда не дошла. Возможно, она бы не дошла до него и через год, если бы советскому командованию, и в первую очередь И. В. Сталину, не пришла в голову мысль ускорить уничтожение немцев, вторгнувшихся в пределы Советского Союза, и начать их выдворение восвояси. Война с врагом на его территории – не захватническая, но перешедшая от вынужденной обороны к наступлению – это был ответный блицкриг Советов зарвавшемуся врагу.