Донское казачество в войнах начала XX века
Шрифт:
Сборным и роспускным пунктом был назначен город Новочеркасск. Лошадей велено было поставить из Черкасского и Первого Донского округов. Каждому мобилизованному казаку было определено пособие от казны в размере 100 рублей на приобретение обмундирования.
Приказом по Войску Донскому от 19 июля 1904 г. Mb 366 первым днем мобилизации было назначено 20 июля{15}.
Полки 4-й Донской казачьей дивизии были укомплектованы казаками второй очереди. 19-й полк — из станиц: Нижне-Курмоярской, Баклановской, Филипповской, Терновской, Цимлянской, Чертковской. 24-й полк — из станиц: Новочеркасской, Кривянской, Грушевской, Аксайской, Александровской, Гниловской, Ольгинской, Хомутовской, Кагальницкой, Мечетинской и Владимирской. 25-й полк — из станиц: Раздорской, Кочетовской, Золотовской, Великокняжеской, Семикаракорской,
При мобилизации полков казаки одной станицы по возможности попадали в одну сотню. Таким образом приводился в жизнь принцип землячества, которое служило залогом единства, храбрости, цельности действий. Всякий малодушный опасается, что сосед его приедет домой и расскажет станичникам о том, что он в таком-то случае струсил или не проявил удальства.
3-й Донской казачий артиллерийский дивизион был сформирован казаками из станиц: Гундоровской, Луганской, Каменской, Богоявленской, Мечетинской, Екатерининской, Ермаковской, Митякинской, Выше-Кундрюченской, Еланской, Филипповской, Вешенской, Баклановской, Семикаракорской, Мелеховской, Усть-Быстрянской, Милютинской, Нижне-Кундрюченской, Нижне-Чирской, Есауловской, Камышевской, Кобылянской, Пятиизбянской и Золотовской. Также к нему были прикомандированы казаки из Лейб-Гвардии Донской Его Величества батареи{17}.
Всего за период с января 1904 г. по август 1905 г. было мобилизовано 4887 донских казаков.
Окончательно дивизион был переведен на военное положение 29 июля 1904 г.{18} Для доведения его батарей до штата военного времени были отправлены: 1 конно-ветеринарный фельдшер, 31 конный и 15 пеших казаков. Дивизион имел 12 боевых орудий{19}.
На добровольные пожертвования Войска Донского были сформированы два военно-санитарных поезда{20}.
Кадровый руководящий состав казачьих войск был следующий. Командир 4-й Донской казачьей дивизии — генерал-лейтенант Телешов Михаил Николаевич, командир 1-й бригады 4-й Донской дивизии — генерал-майор Стоянов Михаил Павлович, командир 19-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Пахомов Павел Григорьевич, командир 24-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Попов Василий Васильевич. Командир 2-й бригады 4-й Донской дивизии — генерал-майор Абрамов Федор Федорович, командир 25-го Донского казачьего полка — полковник Медведев Василий Иванович, командир 26-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Багаев Михаил Васильевич. Командир 3-го Донского казачьего артиллерийского дивизиона — полковник Кузнецов Владимир Иванович. Штаб дивизии был укомплектован 49 казаками Черкасского округа и 3 казаками Первого Донского округа. Начальником штаба был Филимонов Николай Григорьевич, старший адъютант штаба — Певнев Алексей Леонтьевич{21}.
Провожал казаков на фронт сам император Николай II, специально прибывший 29 августа 1904 г. на Дон. Императора с великими князьями Михаилом Александровичем и Николаем Николаевичем с хлебом-солью встречали войсковой казачий атаман генерал-адъютант Константин Клавдиевич Максимов, представители Войска Донского и донского дворянства и Торгового общества. Войска были построены в две линии. В первой стояли 19-й, 24-й и 25-й полки, во второй — 26-й полк, 3-й артиллерийский дивизион и санитарный отряд Красного Креста, составленный на добровольные пожертвования Войска Донского. Сзади них стояли казаки Донского Императорского Александра III кадетского корпуса, воспитанники новочеркасских дивизий и реального училища, станичные и хуторские атаманы, казаки. После церемониального марша император обратился с напутственными словами, отметив, что «во всех войнах, какие вело наше отечество, донские казаки принимали деятельное участие. Потому, чтобы и теперь дать возможность участвовать в тяжелой настоящей войне, Его Величество повелел призвать одну из льготных дивизий, сбор которой совершился с такою быстротою и тщательностью. Отправлявшаяся на Дальний Восток дивизия поддержит старую боевую славу донских казаков»{22}.
После посещения Дона Николай II в своем дневнике оставил следующую
На следующий день началась посадка казаков на поезда и отправка их на Дальний Восток.
К театру военных действий донские войска прибыли: 3 октября 1904 г. в Телин 24-й и 25-й Донские казачьи полки; 8 октября в Мукден — 19-й и 26-й Донские казачьи полки; 9 октября в Хушитай — штаб 4-й Донской казачьей дивизии и 3-й Донской артиллерийский дивизион.
4-я Донская казачья дивизия вошла в состав Западного отряда 2-й Маньчжурской армии. Первое боевое крещение произошло 17 октября 1904 г. у деревни Лидиутунь.
Перед казаками были поставлены три задачи. Первая — разведка по направлению Фуцзячжуаньцзы, Лидиутунь, далее на юг и юго-восток — была решена наполовину. Вторая — нападение на передовые посты противника — была решена полностью благодаря сотне есаула Косоротова. Третья — прорыв Донской дивизии на юг и юго-восток — не была выполнена из-за неумения командиров, так как перед деревней Лидиутунь произошла остановка, которой воспользовались{23} японцы.
19-й, 24-й, 25-й полки и 3-й дивизион были направлены на деревни Фуцзячжуаньцзы и Лидиутунь.
Все деревни, занятые японцами, представляли собой форты. Друг с другом они были соединены телеграфом. Дорога от Фуцзячжуаньцзы до Лидиутунь японцами была замаскирована, чтобы иметь возможность скрыть передвижение своих сил. 19-й казачий полк пошел вперед. Три сотни его спешились, и казаки, согнувшись, с винтовками наперевес вошли в поля гаоляна (хлебное высокоствольное растение), затем рассеялись. Меткая стрельба донцов вынудила отступить японцев. Казаки вошли в деревню Фуцзячжуаньцзы.
На разведку деревни Лидиутунь, которая располагалась за Фуцзячжуаньцзы, были вызваны из сотен 8 казаков. Их возглавил хорунжий Полковников. Этот отряд тихо подкрался к деревне, точно определил место расположения орудий противника, но не заметил двойную защиту: окопы и проволочное заграждение. Затем орудия 3-го Донского артиллерийского дивизиона начали обстреливать шрапнелью деревню, японцы стали отступать. А третья сотня 19-го полка, под командованием есаула Косоротова, была послана в японский тыл. На окраине деревни сотня рассыпалась по гаоляну. Казаки увидели два орудия противника, стоявшие, как казалось, без прикрытия. Есаул Косоротое с криком «На батарею!» помчался вперед, увлекая за собой сотню. Кони быстро перескочили окопы, но запутались в проволочной сети. Казаки прекратили атаку и отступили. В этом бою 32 казака было ранено, 15 остались на проволоке. Лошадей было ранено 37, убито — 33.{24} Генерал М.Н. Телешов приказал отступать в место своего расположения, к деревне Тачжуанхе.
Первый бой показал, что есть много пробелов в артиллерийской военной подготовке. Отсутствие телефона не позволило быстро и точно осуществлять стрельбу. Убедились, что наблюдение за падением своих снарядов придется осуществлять не с батарей, а со стороны. Поэтому все свободное время батареи занимались изучением семафорной сигнализации с помощью флагов системы генерала Хомодовского. Один комплект флагов находился у командующего батареей, а другой — у старшего офицера, остающегося на батарее. В.В. Добрынин пишет: «Отрадно было одно, что урок не прошел даром. Работали все, от командира до казака, батареи мужали. Ждали второго урока»{25}. Во время боя выяснилось, что позиция дивизиона неправильна. Батарея противника была гораздо левее, чем предполагали. Это случилось потому, что «отсутствовали порядочные карты»{26}. Орудия в деле оказались хорошими, но при передвижении по китайским пашням были тяжелы. Батареи от полного разгрома спасли ровики, сделанные для хранения снарядов возле орудий, и особенность японских снарядов. В ровики прятались во время вражеской стрельбы. А японские снаряды давали такие высокие разрывы, что не было жертв. Например, «одна пуля, пробив полушубок и мундир (на спине) не успевшего вовремя спрятаться в ровик урядника 6-го орудия Венидиктова Петра, бессильно скатилась ему за пазуху»{27}.