DOOM : Небо в огне
Шрифт:
Некоторые монстры сражались между собой, но у костлявых и пожирателей огня был союз. Этого нельзя было сказать о демоне, оказавшемся между ними, он был толстым и розовым, Арлин любила называть их «пинки». Я не могла испытывать сочувствия к этой твари. Костлявые - доктор Эйкерман называл их «ревенантами» - стояли полукругом. Пожиратели огня, также известные под чертовски странным именем «арчвайлы», были на другой стороне, замыкая круг.
Между ними сверкал костер.
Пожиратели огня могли контролировать их огонь лучше, чем я думала. Они посылали тонкие линии пламени,
Пинки перепрыгнул через костер и помчался прямо на костлявых. Те издали звук, напоминающий одновременно грохот костей и удушливый смех. Они не хотели портить себе развлечение, используя ракеты. Было похоже, будто они научились этому у уличных хулиганов: они били и кололи свою жертву палками. У одного из них были настоящие вилы, которые он, вероятно, взял на ферме. Когда пинки развернулся, чтобы убежать от своих мучителей, костлявый ткнул его своими вилами в задницу. Если бы это не было так больно, я бы рассмеялась. Но не было ничего забавного в том, как пинки в конечном счете упал в костер, на котором с хрипом и визгами умер. Мне стало интересно, будут ли костлявые и пожиратели огня его есть.
Мне стало интересно, едят ли они вообще.
Пока они толпились вокруг жареной свиньи, я уползала прочь. Если у меня получится вернуться той же дорогой на базу, огибая периметр, я, возможно, смогу и дальше следовать тому плану, который Кен для меня разработал. Если хотя бы часть того, во что верил Альберт, была правдой, и Бог действительно смотрел на нас, моей единственной молитвой было вернуться на след. Если монстры и выпустят мне кишки, то пусть это случится, когда я буду делать то, что задумала.
Когда Арлин зачитывала мне большую лекцию о взрослении и становлении ответственной, она ничего не сказала такого, к чему я уже не пришла сама. Я могла бы сказать все об этом даже лучше, чем она.
Взросление означало преодоление страхов. Той далекой ночью, когда Арлин и Альберт отправились в супермаркет в Зомбилэнде в поиске гнилых лимонов и лаймов, у нас с Флаем состоялась беседа. Он спросил меня, что бы я пожелала делать на войне. Он хотел знать, стала бы я пытать врагов, даже если врагами окажутся люди.
Я никогда не переставала думать об этом его вопросе. Когда я ослушалась приказов на самолете и отказалась лететь на Гавайи без Флая и Арлин - это был признак взросления. Я бы не оставила своих друзей. Этим все сказано. На "Бове" я чувствовала, что они отпускают меня.
Арлин было легче сказать, что она не хочет брать меня с собой, потому что я не подготовлена к этому, чем признаться, что она любит меня.
Флай и Арлин просто не знали, как говорить кому-то о своей любви. Альберт знал. И я тоже этому научилась. Но я была готова поставить все боеприпасы на планете на то, что Флай и Арлин никогда не научатся. Но это не имело значения. Я любила их. Даже теперь, когда они улетели, я не забуду их. Я смотрела на ночное небо, гадая, какая из звездочек - их корабль. Я пообещала им, что меня не убьют раньше, чем я вернусь
17
– И снова на Фобосе мы, где зомби были людьми!
– Что ты делаешь, черт возьми?
– возмутилась Арлин.
– Пою, - ответил я.
– Это не пение, - возразила она.
– Это патентованный Крик Души Флая Таггарта, - сказал я.
– Нет, это пение, - сказал Альберт, отважившись на риск, на который не пошли бы даже ангелы.
– Ты уверен, что это было мудрое решение?
– спросила Арлин своего будущего жениха.
– Не очень, - рассудительно согласился он.
– Но я признаю, что эту песню Флай придумал сам. Он создал зомби-версию "И снова в седлах мы".
– Спасибо, Альберт, - сказал я.
– Когда я предлагал тебе присоединиться к нашей великолепной четверке, я знал, что выбираю человека с утонченным вкусом.
– А мне наше маленькое приключение в Солт Лейк Сити вспоминается совсем не так, - поправила меня Арлин.
На это у меня был идеальный ответ:
– И снова на Фобосе мы…
– Остановись, Флинн Таггарт, - проговорила он, кладя руки на уши.
– Мы еще даже не на Фобосе. Не мог бы ты немного подождать и петь там, и желательно без шлема?
– Тебе меня не одурачить.
Я был тверд. Кроме того, я уже прождал почти полтора месяца - это было гораздо дольше, чем я изначально планировал провести в этой ржавой кастрюле. Причиной тому была слабая подача топлива (спасибо пришельцам), а также маршрут, нами избранный, который сделал обычную однонедельную прогулку до Марса в шесть раз дольше. Все это и сподвигло меня к пению.
– Мы не оставляли руин на Фобосе, в отличие от Деймоса. Там все еще может быть воздух в герметизированных зонах.
– А также пинки, колючие, призраки…
– И куропатки на грушевом дереве.
– Я не позволил ей сменить тему.
– Фишка в том, что если там есть воздух, я смогу петь.
– И это можно будет использовать вместо оружия, - наконец согласилась Арлин.
– У нас есть хоть какие-то мысли по поводу того, какая ситуация сейчас на Фобосе?
– спросил Альберт, внезапно став очень серьезным.
– Нет, - сказал я, готовый отложить свое очередное выступление.
– Но что бы там не было, это интереснее, чем очередная секунда в этом…
Я остановился, подбирая подходящее слово.
– Китовом брюхе, - Арлин закончила за меня. Благодаря мне она знакомилась с Библией.
– Я готовлюсь к битве, - признался Альберт, почти печально.
Я окинул взглядом нашу секцию этого роскошного космического крейсера и остановил взгляд на остатках моей шоколадной плитки. Я уже съел часть таких плиток, начиненных вкуснейшими орехами.