DOOM. Трилогия
Шрифт:
– Ты должен благодарить Сеарса и Роэбака, - сказал капитан Идальго.
– Еда становится лучше.
Тут он был прав. Последний обед был вполне терпим. На вкус он был как смесь мяса и шоколадного пуддинга. Главное, что есть было можно.
– Да уж, они настоящие товарищи, - сказал я. Поняв, как это прозвучало, я добавил: - Я их не критикую. Они единственные друзья человечества по эту сторону пропасти.
Арлин влилась в беседу:
– Они были официальные экспертами по людям. Остальные инопланетяне-вестники не очень-то желали иметь с нами дело.
Это было
– А может быть, остальным было с нами до смерти скучно?
– спросил я, стараясь звучать не автобиографично.
– Может быть и так, - задумчиво произнесла Арлин.
– Это означает, что Сеарса и Роэбака интересует Земля. Они не имеют представления, почему мы так от них отличаемся. Нас считают противобиологичными, потому что вселенский разум привык считать разумными только вечных существ.
Идальго потряс головой в сомнении:
– Если у тебя идет кровь, значит ты живешь, - сказал он.
– Монстры, должно быть, думают, что мы живем достаточно долго, чтобы уничтожить нас.
– Помните, что мы говорим о том, как эти высокоразвитые создания смотрят на человека, - сказала Арлин.
– Мы признаём себя биологичными, потому что определяем биологическую систему как работающую так же, как наша.
– У этих ребят совсем другие представления обо всем, - предположил я.
– Вот именно, - согласилась Арлин.
– И давайте признаем, у них эти представления более универсальны. Точно так же, как они расширили наши горизонты, мы расширили их.
– Тогда под какую категорию попадают у них монстры?
– спросил Идальго. Чертовски хороший вопрос. Похоже, прошло порядочно времени, когда мы в последний раз встречались со всякими князьями ада, импами и пауками.
– Я много думала об этом, - ответила Арлин.
– Фреды понимают людей лучше, чем Клейв и остальные вестники. Я верю, что Фреды боятся людей. И их конечная цель - не поработить, а стереть нас с лица Земли.
– У них вышел хороший старт, - пробормотал Идальго. С этим было не поспорить. Но Арлин все же упорно пыталась взбодрить нас:
– Сеарс и Роэбак посвятили себя, чтобы спасти нас от Фредов. Их логика очевидна. Если бы мы не были угрозой для Фредов, они бы никогда не стали разворачивать полномасштабное вторжение.
Мне нравилось то, как думали С amp;Р. Они не имели представления, что делает нас особенными, как и я. Но мы не потратили все время, плавая в грязи, дерьме и крови без какойлибо цели. Нас ценили, потому что нас ненавидели.
Эта беседа стала самым ярким приключением за весь день. По земным. Стандартам.
Времени. Двадцать четыре часа. Много-много минут. Приказ отдыхать не так прост, как кажется.
Нужно быть гением, чтобы не делать вообще ничего. Поэтому я, как сырой новичок, только и желал, чтобы случилось хоть что-нибудь, что развеет скуку. И это “что-нибудь” случилось. И я почувствовал, что в этом целиком моя вина. Я не был суеверен. Или, по крайней мере, был, но не слишком. Но кое-что произошло за несколько дней до Фобоса, перед Деймосом, перед Солт Лейк Сити и Лос-Анджелесом. Тогда еще я наивно думал, что Кефиристан -
Тогда вселенная имела для меня смысл, и я не верил в космических монстров. Я не говорю о монстрах, которые приходят из космоса. Это было действительно дико - поверить в смотрящего искоса красного гнома, спотыкающегося при проходе сквозь Врата. Однако, некоторые вещи должны быть невозможны. Как, например, космический монстр, пришедшие изниоткуда - а здесь было много пространства, которое можно так назвать - и атакующие клейвский корабль.
Поначалу я думал, что Сеарс и Роэбак разрабатывали увеселительную программу.
Трехмерный объект, устремленный в сторону нашего корабля, выглядел как беглец из японского фильма про монстров. Я никогда ими не увлеклся в детстве, но когда Арлин и я пошли в кино вместе, она продержала меня там весь день, и целый день мы смотрели фильмы про Годзиллу и Гамеру, спонсором которых был журнал “Чудо”. Арлин была его подписчиком, поэтому у нее были бесплатные билеты.
Меня не впечатлили эти фильмы, но монстры были слишком смешными, чтобы их забыть.
Естественно я предположил - как всегда неверно - что эта штука на дисплее (любезно предоставленном капитанами) была им роднёй. У нее был панцирь, несколько щупалец и г о ловы, торчащие под странными углами. Хорошо хоть, крыльев не было. Это было бы уж совсем нелепо.
– Желчное рыло! Желчное рыло!
– закричали Сеарс и Роэбак. Я и не знал, что они могут кричать. Они были так встревожены, что их маленькие ноги начали быстро двигаться, хотя это было бесполезно в невесомости. Внезапно я осознал, как быстро эти сосунки могли двигаться на поверхности с нормальной гравитации. Здесь же их ноги выглядели забавно, они мелькали, как крылышки колибри. Эти парни были определенно расстроены.
– Желчное рыло?
– повторила Арлин.
– Ближайший перевод на английский, - ответили они, теперь более спокойно, отойдя от начального шока. Их ноги также успокоились.
Я подумал, что больше скучать не придется. С amp;Р не только опознали эти летающие космические органы, они даже знали его название. Точно так же в тех японских фильмах дети знали по имени каждого морского конька-переростка, имеющего злые умыслы к Токио.
– Судно привлекает их, - сказали двойники.
– Энергия инерции превращается в тепло.
С Божьей помощью, я предельно четко их понял.
– Снаружи корабль должен выглядеть, как звезда, - сказал я.
– До тех пор… пока мы не замедлимся, - напомнил Идальго скорее себе, чем всем остальным.
– Получается, что этот монстр преследует маленькую звезду, - сказала Арлин.
– Что они едят?
– Все, - ответили капитаны.
– Не только углерод. Любое вещество! Но только изнутри. Мы должны уйти отсюда. Мы уже сжигаем топливо.
– А нет способа, чтобы сразиться с этим созданием?
– спросил Идальго ледяным голосом.
На С amp;Р напала кратковременная шизофрения. Одна голова кивала, в то время как вторая моталась в стороны. Эти движения не означали того же, что они значат у нас; однако было ясно, что ситуация - дрянь.