Дополнение. Система: След крови
Шрифт:
– Перепуганные работники поспешили по домам сразу… – владелец ресторана запнулся и прочистил горло, – сразу после того, как за пострадавшими приехали служители правопорядка. Мне нужно обзвонить тех, кто был вчера на смене. Думаю, в течении часа все они будут здесь.
Я внимательно следил за собеседником, прислушиваясь к каждому его слову, каждому жесту, ловя малейшие намёки на неискренность. Он не избегал моего взгляда, как делают обычно лжецы, и его жестикуляции казались естественными, без суетливости, что часто выдает внутреннюю тревогу. Я не заметил в глазах мужчины страха
– У вас ведётся запись видеонаблюдения? – уточнил я, шагнув к главному залу ресторана.
– Конечно, – гордо заявил владелец. – Я проведу вас, а после обзвоню сотрудников.
Сидя в его кабинете, мы внимательно просматривали записи, безуспешно пытаясь найти зацепку. С каждой минутой рядом со мной Валериан расслаблялся, позабыв о недавнем страхе и неуверенности. Через какое-то время мне стало понятно, почему помощником назначили именно его. Молодой человек, несмотря на свою мальчишескую внешность, оказался гораздо более внимателен и дотошен, чем я ожидал. Честно говоря, его стремление принимать активное участие в расследовании меня удивило. Когда парень принялся за допрос, я понял, что его увлеченность точно могла бы быть полезной.
Инициативность Валериана позволила мне молча наблюдать за подозреваемыми во время допроса. Я ценил в сослуживцах решимость и вовлечённость. Несмотря на юный возраст, Валериан задавал правильные вопросы, подстраиваясь под характер каждого человека перед ним.
К миниатюрной пожилой женщине, работающей в тот вечер уборщицей, он обращался учтиво, но с откровенным подозрением, что злило её и заставляло пышно оправдываться. С тучным мужчиной, который подрабатывал вчера на складе, Валериан общался с уважением, играя роль доверчивого сына. Это льстило сотруднику, что и поспособствовало особому красноречию. Молодой горделивой официантке, которая была оскорблена самим фактом допроса, он не забывал делать комплименты, что постепенно расположило девушку к диалогу.
Темпераментом и характером каждый вошедший сотрудник отличался от предыдущего, но все как один не проявляли признаков причастности к убийству. Интегратор сканировал голоса работников на наличие дрожи, фиксировал напряжённость их мышц, отмечал странные непроизвольные движения и жесты, но по отдельности всё это не несло за собой того, что мы искали.
– Можно? – приоткрыв дверь, спросил молодой мужчина, по униформе которого было понятно, что он работал здесь поваром.
– Прошу, – сказал Валериан, приглашая его войти.
Я не спускал глаз с онемевшего мужчины, по жизненным показателям которого интегратор определил начавшуюся у него тахикардию. Я мог поклясться, что он страдал от головокружений, но вот как давно?
Было видно, что сотрудник пытался унять пробирающую его дрожь. Отвечая на вопросы Валериана, мужчина старался держать лицо, при этом обильно потея. Теряясь в собственных показаниях, он снова и снова задерживал дыхание, чтобы унять пульс и взять эмоции под контроль.
Как бы ужасно это ни звучало, я обрадовался, обнаружив того, кто либо был причастен к убийству, либо знал о нём больше, чем хотел показать. Мои плечи расслабились от облегчения. Я наконец-то нашел
Поймав его взгляд, я кивнул мужчине и злобно улыбнулся. Моей целью было дать ему понять, что всё кончено и он раскрыт.
Его реакция не заставила себя ждать. Мужчина внезапно разревелся и прикрыл глаза руками. Он был на грани истерики ещё до того, как войти сюда, поэтому мой прямой взгляд стал для него последней каплей.
– Простите, у меня не было выбора, – тихо объяснялся он, медленно опустившись на пол.
Видя его физическое и моральное состояние, было трудно признать в нём безжалостного убийцу. Его омрачённое горем лицо указывало на чувство раскаяния и глубокого сожаления. Он не был в шоке, его не пробирала неадекватная агрессия, он даже не собирался опровергать свою причастность к случившемуся.
– Меня зовут Верд, я работаю здесь больше десяти лет. – Он тяжело вздохнул. – Я не знал, что мне делать.
– Верд, это вы отравили гостей, которые вчера ужинали в ресторане? – решил прямо спросить Валериан.
– Да, – на выдохе признался Верд.
Грудь мужчины сжалась от тяжести признания.
– Вы ведь знаете, что за убийство грозит тюрьма или смертная казнь? – слишком резко спросил Валериан, утратив былой профессионализм.
– Знаю, – почти неслышно ответил повар. – Но что я мог? Какой-то псих позавчера, пока я был на работе, похитил моих детей, – неуверенный в собственном голосе, тараторил Верд. – Он угрожал, что убьёт их, если я не выполню его указания. У меня не было выбора!
Эти слова были криком отчаяния, а не оправданием.
Я видел, как тяжело ему было говорить, и это изменило мой взгляд на происходящее. Благородный мотив спасти любимых людей навсегда изменил его жизнь, сделав убийцей. Это не значило, что мы должны верить ему безоговорочно, но произошедшее оказалось куда трагичнее, чем предполагалось.
Глава 2
– Заданием было отравить кого-то определённого или же просто совершить преступление? – уточнил я у Верда.
Валериан, который ещё минуту назад был полон решимости найти виновного, вдруг притих. Теперь он выглядел так, будто не мог поверить в открывшуюся правду.
– Сказал… он сказал…, – всхлипывая, подыскивал слова мужчина, – добавить яд в блюда пары, которые ходят к нам каждую пятницу. Высокая рыжая женщина и темнокожий прихрамывающий мужчина.
– Что это был за яд?
– Не знаю… – Верд развёл руками, тяжело вздохнув. – Это были маленькие гранулы в прозрачных сферах, размером с бусины. Стоило добавить их в еду, те тут же растворились.
– Вы использовали все из них или что-то осталось?
– Все… – с ужасом прохрипел мужчина.
– Ваши дети в порядке? – вдруг заговорил Валериан.
Несмотря на сочувствие, которое пронизывало голос моего помощника, я напомнил себе, что у всех в положении Верда на самом деле есть выбор. Исполнить волю шантажиста или же обратиться за помощью. А с другой стороны, о какой логике и рациональности может идти речь, когда судьба любимых людей решается здесь и сейчас? Пытаясь оправдать его, я вдруг подумал, а как поступил бы сам…