Допрос с пристрастием
Шрифт:
Гарик подошел, выразил соболезнование Антонине, обнял Ивана, громко сказал, чтобы все слышали:
– Тебя без доли не оставим, ты – родная кровь, а это святое!
Высокий нескладный парень тер красные глаза.
– А кто это сделал, знаете?
Гарик многозначительно похлопал его по плечу.
– Не знаем – узнаем, дело дней. Только обычно, кто на похороны не пришел, тот и дал заказ…
– А кто не пришел? – насторожился Иван.
– А ты посмотри по сторонам внимательно, все и станет ясно, – сказал Гарик и пошел дальше.
А
– Питона нету. Он давно с твоим отцом в контрах быт, на его место метил. И нету его, падлы. Вот и думай!
Сходняк собрали в «Раке», чтобы вначале выбрать преемника, а потом помянуть Валета. Именно в такой последовательности. Ибо без хозяина даже некому отдать команду наливать. Не говоря про все другие команды.
До начала оставалось десять минут, когда в зал поспешно вошел Питон. Второй раз он прямо с самолета попадал на сходняк. Хотя сегодняшняя сходка для него лично была важней, чем предыдущая, в аэропорту его никто не встретил. Это плохой признак. Но зашел он уверенно и спокойно, по-хозяйски, как и подобает претенденту на опустевший престол.
Зал быт заполнен суровыми мужчинами в темных костюмах и рубашках. Во главе ненакрытого стола, на месте Валета, сидел Гарик. Неприятный факт! Значит, тоже навострился заменить главаря! Это серьезно – он один из основателей группировки и «поднялся» гораздо раньше самого Питона, в бригадирах уже лет десять отходил… Рядом терся мутноглазый, вечно улыбающийся Степашка, тоже из стариков. Раньше этих двоих честолюбивые амбиции не мучили! Потому и держал их Валет при себе, а на Питона всегда смотрел волком!
Мыслей своих Питон никак внешне не проявил, поздоровался с порога:
– Привет, братва.
Гарик бросил недобрый взгляд и отвернулся.
Степашка и Мокей едва кивнули. Еще трое: Лучина и братья Корниловы скривились откровенно враждебно. Да и все остальные смотрели на него, как на пустое место. Даже Кащей и Биток радости не выказали и уважения не проявили. Да они его даже не встретили!
Без долгих предисловий сходку открыт Гарик. И хотя здесь собрались наиболее авторитетные пацаны группировки, никто ему не возразил. Может, потому, что квадратный лысоватый бригадир выделялся из всей кодлы суровой решимостью, а может, оттого, что все роли были распределены загодя. Питон не понял расклада, но в такой обстановке остерегся выступать раньше времени.
– Братва, дела горят, ленгородские раззевают пасти на нашу территорию, – веско заговорил Гарик. – Валета жаль, базара нет. Однако надо в темпе определяться, кто на его место встанет.
В его голосе звучала непререкаемая уверенность прямого наследника. Но все же в зале зашумели, задвигались, вот-вот начнется толковище. Значит, ничего не решено! И этот фофан рано уселся на стул Валета! Питон оживился. В этот момент заговорил Степашка. Он быт мелковат, суетлив, страдал одышкой и своей скороговоркой напоминал древний пулемет «Максим» с водяным охлаждением, «говоривший» длинными
– Короче, «папа» болел долго, то в больницах лежал, то за мотор хватался, короче, вожжи выпустил. А без сильной власти дела наперекосяк пошли! Чуть все не просрали, между собой переругались, кое-кто стал под его место клинья бить, – Степашка бросил выразительный взгляд на Питона. – Короче, еле удержали порт, а пока он по америкам катался, ленгородские совсем обнаглели. А он, и когда вернулся, порядок навести не успел. Короче, дел много, и пахан нам нужен конкретный. Тянуть нельзя, надо выбирать. Я думаю, Гарика поставим. Мнения есть, братва, или че?
Ненадолго установилась тишина. Когда-то Питон готовил подобный сценарий, и примерно то же самое должен быт сказать Биток, а в конце предложить его, Питона. А Кащей должен был активно поддержать, да и Коляша обещал подписаться… Но сейчас они все языки в жопу засунули, отворачиваются, как неродные, значит, помощи от этих б…ей не дождешься… А если промолчать, то о претензиях на лидерство можно забыть. Он поднялся и веско произнес:
– Я смотрю, вы тут вдвоем за нас нормально порешали…
Но ему не дали договорить. Гарик недобро ощерился:
– Ты не подскакивай, брателла. Ты один вон какое дело решил, никого не спрашивая! О тебе отдельный разговор будет!
– Не понял? – озадаченно промычал Питон.
– А хрен ли тут понимать! – взвился Степашка. – Кому тут че не ясно?! Ты же буром пер на Валета, все видели! Ты его прямо сожрать хотел! А потом вдруг на свой Кипр укатил, а «папу» сразу вальнули. А ты вроде не при делах. Вот и выходит – ты умный, а мы все – дураки!
– Да ты что?! – побледнел Питон. – Да ты базар-то фильтруй! Ты соображаешь, какую предъяву кидаешь?!
Мужчины в черных костюмах вскочили, поднялся шум и гам. Хотя обвинение было серьезным, «общество» явно настроилось против Питона.
– Да вы чего?! Вы порожняки под такую предъяву пристегиваете?!
Но его голос растворился в возбужденных выкриках. Чьи-то тяжелые руки легли ему на плечи, легко усадив на место.
Шум начал стихать. Мокей крикнул, как припечатал:
– Ша, братва! Пусть пока посидит, помолчит. Сначала – о главном. Я тоже подписываюсь за Гарика. Кто как, пацаны?
Дружно откликнулись братья Корниловы:
– Мы – за!
– Я – само собой, – кивнул Лучина. Коляша, не глядя на старого кореша, выдавил:
– Поддерживаю.
И Кащей поддержал, и Биток, да и все остальные. Ни одного голоса «против» не поступило. С этого момента руководителем речпортовской ОПГ стал Гарик. Он поднялся, уперся крепкими кулаками в стол, изобразил поклон обществу.
– Спасибо, братва. Постараюсь не облажаться. Сейчас накроют стол, помянем Валета по-человечески. Я предлагаю и сынка его не забыть, «подогреть» из доли этой… Галки крашеной! Все-таки сын есть сын, а жадная баба и есть жадная баба… Согласны со мной!