Допрос с пристрастием
Шрифт:
Ближе к вечеру Лис заехал в «Золотой круг». Новый начальник службы безопасности встретил его на пороге.
– Как узнал, что я еду? – спросил Лис.
Литвинов усмехнулся.
– Моя работа.
– И как тебе твоя работа?
– Пока не привык. Ни тревог, ни ночных вызовов, ни стрельбы – как в сказке. А я сказкам не верю, вот и жду подлянки…
– Но выглядишь ты уже как банкир.
Действительно, вместо светлой куртки, клетчатой рубахи и джинсов или черного комбинезона с надписью «СОБР», на Литвинове быт строгий синий костюм в тонкую
Валентин пожал плечами.
– Это же форма. Выдали, и ношу. Пойдем ко мне.
В просторном кабинете Литвинов сделал ремонт, уйдя от холодного стиля «хай-тек». На стене появился дополнительный монитор, судя по картинкам, добавились и видеокамеры: теперь просматривались не только периметр и подходы, но и все основные помещения банка. В углу, за сейфом, неприметно стоял дробовой «винчестер».
– Слышал, ты и сигнализацию новую поставил, и сотрудников поменял, – одобрительно сказал Лис.
– А как без этого? Люди – это главное. Хотя внешне не рассмотришь, что у них внутри…
– Это точно, – Лис бросил на полированный стол фотографии «гостей». Кавказские лица веером разлетелись по полированной поверхности.
– Глянь, может, узнаешь? Похоже, вы в одних местах бывали…
Валентин придвинул снимки, внимательно, будто принюхиваясь, пересмотрел все – один за другим. Лицо его на миг изменилось, но тут же приняло прежнее выражение.
– Вот. И вот! – Он отложил два снимка. Покрутил, перевернул. Щелчком отправил по столу к Лису.
– Это Батоев, позывной «Халиф». А это Кар матов – «Зверь». И действительно зверье. Особо опасны: прекрасно владеют оружием, жестоки, жизнью не дорожат – ни своей, ни чужой. У нас была негласная установка – живыми не брать. Прямых улик нет, но Сергиевский ОМОН – точно на их совести… Короче, для захвата – объекты высшей категории сложности. И остальные, судя по рожам, также же. Я бы одел ребят в жилеты четвертого класса, шлемы выдал, щиты… И то возможны потери…
– Спасибо за консультацию! – Лис встал, быстрым скользящим движением сгреб фотографии, сунул в карман. – Буду иметь это в виду.
– Может, надо моих парней проинструктировать? Или… Я могу и на захват сходить…
Лис замер.
– Зачем тебе это надо? Спокойная работа, хорошая зарплата… Чего не хватает? Зачем голову под пули подставлять?
– Не знаю… Привычка… Адреналина не хватает… Или еще чего…
Начальник оперативного отдела постучал себя пальцем по лбу.
– Мозгов тебе не хватает, Валек! Сиди и молись, что за столько лет их совсем не вышибли! Я ребят подставлять не собираюсь, а тебя – тем более!
– А как же ты с ними обойдешься?
– Да черт с ними! Сами уедут!
Лис направился к двери, Литвинов проводил его недоверчивым взглядом.
Кошмарить подследственного можно по-разному. Можно без затей бить его резиновой палкой по почкам, телефонным справочником по голове или ладонями по ушам. Можно надевать на голову полиэтиленовый пакет или противогаз, можно… Но все это грубые, костоломные методы, к которым прибегают, в основном, малоквалифицированные
– …полгода ночь, кругом веревка с флажками, а ты под прожектором лес валишь. Только вначале каждое дерево надо обкопать до самой земли, чтобы пенек быт короче. А снег – полтора метра, может, все два. И твердый, как скала! А потом сидишь внизу, в снежной яме, дышишь выхлопом и тычешь бензопилой в ствол, а тот как стеклянный…
Лет двадцать назад молодой следователь Петрянский ездил в лесную колонию допрашивать осужденного карателя и сохранил впечатления до сих пор. Точнее, впечатления своего клиента, которыми тот поделился в неформальной беседе по душам, для установления контакта. Может быть, поэтому убедительности ему не хватало, несмотря на леденящие душу живописные подробности.
– Отскочит пила, и рука отлетела… Или просто сомлел и замерз. Так что думай!
Станислав Немов тяжело вздохнул.
– Да не знаю я ничего про этого Колдуна! Ну, болтнул сдуру в камере, так это так, для авторитета…
– Вот и поедешь на Север с авторитетом и пятнадцатью годами в зубах! Только зубы у тебя через пару лет выпадут!
Немов вздохнул еще раз, потер грудь, скривился.
– Да что вы так насели?! Не думал, что в Зеленом Доме дуплить будут, как в мусарне!
– Что?! – Глаза опытного следователя Петрянского округлились. – Что вы имеете в виду?
– Да то и имею. Этот ваш амбал мне все внутренности отбил…
Не глядя на подследственного, следователь стал собирать бумаги.
– Думаю, вы преувеличиваете. Впрочем, у оперативников свои методы. Я записываю показания. Если вы молчите, то и записывать нечего. Значит, у меня работы нет. Что ж, пусть вами занимается майор Сочнев…
– Так он на меня этого амбала и напустил! Петрянский уложил бумаги в тощий портфель.
– Повторяю, оперативная работа – не в моей компетенции. До свидания.
Не успела дверь за следователем закрыться, как на пороге появился оперативник. Немов напрягся. Но тот был один, к тому же приветливо улыбался.
– Держи, Стае! – дружески сказал Сочнев и положил на стол сверток. Там оказались колбаса, хлеб и сигареты.
– Ешь, кури! – сказал майор. – Ты ведь парень неплохой. Зачем тебе искать неприятностей? Думаю, мы договоримся!
Грозный «колдун» Немов в душе быт обыкновенным «бакланом». В северных колониях он не бывал, в «голодный» карцер не попадал, гвозди, чтобы уйти на «больничку», не глотал, вены демонстративно не резал, камеру под себя не выстраивал. Оттянул когда-то два года за хулиганку – по статье позорной для честного арестанта. Во время налетов, в маске и с автоматом он чувствовал себя властелином мира, но сейчас, оказавшись в хрестоматийной комбинации между «добрым» и «злым» следователем, «лопнул», как говорят прожженные сыскари, «до самой жопы».