Допрос с пристрастием
Шрифт:
По правую руку от вице-губернатора стоял Николай Николаевич Спиридонов, он же вел траурную церемонию и вторым произнес прощальную речь. Опытные номенклатурщики тут же сделали далеко идущие выводы. И не ошиблись: только приехав, Пастряков отозвал заместителя мэра в сторону и объявил:
– В общем так, есть мнение тебя поставить. Потом поговорим подробно. Давай, руководи, исполняй обязанности.
Николай Николаевич испытывал двойственные чувства. С одной стороны, сбылась его давняя и затаенная мечта, а с другой – уж очень трагические обстоятельства этому способствовали. Ладно бы Коломийца отправили на пенсию,
На поминки Пастряков не остался. Расселся по машинам со своей свитой и укатил в Тиходонск. А и. о. мэра Спиридонов долго смотрел им вслед.
Самый удобный столик бара «Сапфир» был зарезервирован давно и навсегда. Табличку «Reserved» с него никогда не убирали. Садиться сюда запрещалось, даже если свободных мест в баре не было. Случалось, перепившие гости или заезжие отморозки пытались нарушить это правило, но осторожно подошедший официант, деликатно склонившись, шептал что-то им на ухо – и они беспрекословно освобождали места, ждущие строго определенных людей.
Эти люди появлялись, когда хотели: утром, днем, вечером или ночью, – их всегда здесь ждали. С девушкой или другом, с деловым партнером, с гостем или знакомым. Всем обеспечивались сверхтеплый прием, исключительное внимание персонала и эксклюзивный сервис: вместо обычного кофе и коктейлей прямо за особый стол приносили любые блюда из гостиничных ресторанов, при необходимости могли привезти шашлыки с Левбердона, специально сваренных на Нижне-Гниловской раков, домашние соленья с Центрального рынка, или даже спасающий от жесточайшего похмелья хаш из Чалтыря, который, как известно, надо кушать в пять-шесть утра, не позже.
Иногда, чтобы «перетереть» очередной вопрос, они собирались все вместе – шесть членов правления. АОЗТ «Аксинья». Их исключительные права не ограничивались столом в престижном баре. Они распространялись вверх – на все двенадцать этажей гостиницы, расположенной над баром. А также вширь – на пристроенный ресторан, вместительную автостоянку, летнее кафе и кондитерскую, изготавливающую любимые тиходонцами пирожные. Все это хозяйство объединялось под вывеской акционерного общества закрытого типа «Аксинья».
Но полномочия членов правления не ограничивались «Аксиньей». Им вполне официально и на законных основаниях принадлежали магазины, кафе и рестораны, ночные клубы и сауны, игорные заведения, акции ведущих предприятий региона и многое другое. Они были вхожи в районные и городские администрации, их хорошо знали в налоговых инспекциях, в модельном агентстве «Престиж» и постоянно действующей комиссии по проведению конкурсов красоты, которые они спонсировали. Самоокупаемые глянцевые журналы регулярно писали о них хвалебные статьи (от 30 тысяч рублей) с цветными фотографиями (от 50 тысяч), а иногда даже с
Кроме того, неофициально и внезаконно каждый имел власть над определенным районом города, а все вместе они являлись теневыми хозяевами Тиходонска и признанными криминальными авторитетами. И хотя эта сторона их биографий хранилась в стальных сейфах РУБОПа, а следовательно, быта заключена в скобки, очень многие горожане знали как об одной, так и о другой ипостаси этих людей.
Антонов Сергей Иванович – Президент Фонда ветеранов спорта, общественный деятель, спонсор и меценат, неоднократно награждался грамотами и ценными подарками органов власти и управления. (Прозвище Антон, занимается льготной торговлей спиртным и контрабандой, координирует связи криминалитета с официальными структурами, имеет общероссийский авторитет, широкие межрегиональные и международные связи, не судим.)
Михаил Петрович Квасков – замдиректора и член правления Тиходонского речного порта (Валет, руководитель Речпортовской ОПГ, «держит» порт и прилегающую территорию, негласный хозяин трех сухогрузов типа «река-море» и двух нефтеналивных барж, дважды судим, судимости погашены).
Рубен Гаригинович Карапетян – инвалид второй группы (Карпет – руководитель Нахичеванской ОПГ, фактический хозяин Нахичеванского района, судим, судимость погашена).
Константин Ким – генеральный директор оптово-розничного овощного рынка (Кореец, курирует всю овощную торговлю в Тиходонске, руководитель самой крупной силовой «бригады», численность которой точно не известна, но ориентировочно составляет около 300 человек, не судим).
Георгий Иванович Краско – генеральный директор ликеро-водочного завода (Гоша Тиходонец, руководит нелегальным производством спиртных напитков и их реализацией на Северном Кавказе, дважды судим, недавно освободился из мест лишения свободы).
Гуссейн Ильяс Гуссейнов – председатель общества русско-азербайджанской дружбы (Гуссейн, руководит азербайджанской диаспорой, «крышует» земляков, торгующих на тиходонскихрынках и занимающихся другим бизнесом. Имеет межрегиональные связи, не судим).
Сегодня за именным столом собрались все члены правления. «Авторитетные бизнесмены», если прибегать к толерантным эвфемизмам последнего времени, любили производить впечатление, выражаясь их собственным языком – «колотить понты», хотя по их же понятиям это было «западло». Сейчас они с интересом рассматривали прекрасно оформленные городские журналы «Элита Тиходонска», «Честный бизнес» и «Я потребляю», ревниво определяя, кому из них уделено больше внимания.
– Валет у нас на каждой странице, как кинозвезда, – скрывая завистливые нотки, проговорил Карпет. – Не жалко столько денег тратить?
Квасков снисходительно улыбнулся.
– Ты побрейся, Рубик, и тебя фотографировать станут. Да рубашку черную сними, хочешь, я тебе красивую подарю, красную, как у цыгана?
Члены правления засмеялись, с уважением глядя на Кваскова. Валет перенес тяжелейший инфаркт, и врачи отмерили ему год жизни. А он полетел в Америку, и там за пятьсот тысяч долларов ему вшили искусственное сердце. «Атомное, – пояснял Миша. – Триста лет будет работать…» Это считалось очень круто: выкупить собственную жизнь! Причем не где-нибудь, а в самой Америке, где и по русски-то никто не базарит!