Допрос с пристрастием
Шрифт:
Лапища Земы потянулась через стол. Но Клоп аккуратно прихватил ее за локоть.
– Ты не спеши, как голый в баню. Я-то вам зачем? Деньги отдать да двери открыть-закрыть вы и сами можете. Да и любой шнырь, любой недоносок справится!
– Что ты понимаешь в этих делах! – поморщился Зема. – Мы же против Лакировщика идем! И подельник нужен железный, проверенный, у которого метла намертво привязана! [25] Такого найти непросто. Да и не всякий солидняк захочет на подхвате бегать…
25
Метла
Клоп обиженно хмыкнул, но Зема не обратил на это внимания.
– А если самим все делать, то выйдет минут на пятнадцать дольше. Не годится – там каждая минута на счету!
Гигант наклонился вперед и, многозначительно прищурившись, поднял свой железный палец.
– А главное – Спец никого из моих пацанов не должен видеть. Если Лакировщик или менты ему наши фотки покажут, он никого не узнает! А если тебя опишет или даже фотороботы всякие нарисуют – как на тебя выйдут? Ты ведь в наших делах не засвечен! Ну, чего думаешь? Решай, и пойдем к ребятам!
– Для того и дана голова, чтобы думать! – рассудительно сказал Клоп. – А иначе очень просто без башки остаться. Ведь также тачки у лохов не водятся. Хозяин ее по-своему искать будет. А найдет, так и грохнет, без вопросов…
– Ты не очкуй, брателла. «Палятся» все при окончательном расчете, когда тачку отдают. А мы по-умному дело слепим. Запросим бабло в два приема: половину – до, половину – после. Тачку вернем, а за второй долей не пойдем. Нам и так хватит за глаза. И терпила доволен: тачка на месте плюс – бабки сэкономил.
Клоп задумчиво пожевал капусту, вылил в свой стакан остатки водки, выпил.
– Ладно, я – в деле, – произнес, наконец, он. – Только ты мне пушку дашь свою, с глушаком. Ну, когда я бабки передавать буду…
Зема поморщился.
– Зачем тебе пушка?
– Затем! Я уже старый на зону идти, да и башку подставлять неохота… Если что – завалю любого! Ну-ка, покажи…
Зема снова полез под одежду. В его огромной лапище пистолет казался игрушечным.
– «Макар», – привычно определил Леший.
Огромная лапа легко открутила глушитель. Конец ствола с резьбой непривычно вытарчивал из кожуха затвора.
– Так носить удобней и доставать…
– Не-е-е. Если шмалять, то надо тихо. – Леший взял смертоносную машинку, прицелился в телевизор, потом прикрутил глушитель на место, снова прицелился. Центр тяжести изменился, ствол заметно тянуло вниз.
– Продай, – неожиданно попросил он. Зема покачал головой.
– Ну, сведи с тем, у кого купил. Зема повторил отрицательный жест.
– Я его у Шкета отобрал. А он, говорит, на мусорке нашел. Здесь, недалеко, под обрывом…
– Давай шмальнем, для пробы, – предложил Леший.
– Давай, – неожиданно легко согласился Зема. – Только по разу, не больше. Зачем «маслята» [26]
Они вышли в огород, зашли в заросли бурьяна. Пахло сортиром, пылью и нищетой. Здесь валялись заляпанные побелкой козлы, в кучу глинозема была воткнута старая лопата. Зема выстрелил в землю – будто хлопнула пробка от шампанского. Взметнулся фонтанчик пыли.
26
«Маслята» – патроны.
– Кайфово! – сказал Леший и протянул руку. Зема не очень охотно передал оружие. Клоп поискал глазами мишень и, остановившись на отрезке толстой доски, прицелился. На этот раз удар пули почти перекрыл звук выстрела.
– Клево! Реально, глушит, – радостно удивился он. Зема поспешно отобрал пистолет.
– Хорошего помаленьку. Пойдем, надо выпить. А потом в очко с ребятами перекинемся…
Клоп вздохнул. Игра никак не входила в его планы. Но и отказываться нельзя: сразу нарушится атмосфера дружеской общности интересов, взаимного доверия и расположенности. И хотя такими мудреными словами Клоп никогда не изъяснялся, но чувствовал.
– Это можно.
От Мамы Гали он выбрался только в полдень следующего дня. На этот раз фарт от вора отвернулся, и всю свою долю с удачного «дела» он проиграл. Голова трещала с жесточайшего похмелья, он бродил по двору, дышал свежим воздухом, надолго нырял в лопухи – блевал, как определила опытная Пышка. Обслуга сочувствовала проигравшемуся в пух и прах вору. В конце концов, его накормили горячим бульоном, и он ушел к себе в мост.
Пронзительные серые глаза подполковника Коренева испытующе впились в лицо Лешего. Жесткая черная щетина торчала клочками. Покрасневшие веки не скрывали беспокойного бегающего взгляда.
– Опять нажрался? – Лис не упрекнул, всего лишь констатировал факт, а может, посочувствовал.
Агент задумчиво потер большое плоское ухо.
– Пришлось всю ночь карты гонять с богатяновскими. Так что сам понимаешь…
– Понимаю, понимаю, – усилив нотку сочувствия, кивнул Лис. – Выиграл хоть?
Леший сокрушенно покрутил головой.
– Влетел на полный ноль…
– Ну, что делать, за азарт надо платить. – Опер похлопал его по плечу. – А по делу что-то есть?
Леший пожал плечами.
– С Земой базарил. Пушка у него, в натуре, есть, с глушаком. У пацана отобрал, у Шкета. Наверное, у того, кто ларек на набережной ломанул…
Коренев слушал очень внимательно, но бесстрастно, и только в глазах мелькали какие-то искорки, будто переключались реле мощного мыслительного механизма. Вся информация раскладывалась по полочкам, сопоставлялась с уже имеющейся, сравнивалась с фактами, требующими объяснения. Он никогда ничего не забывал и не путал. Во всяком случае того, что касалось работы. В обыденной жизни он мог быть и рассеянным.