Допустимый ущерб

Абдуллаев Чингиз Акифович

Полковник внимательно посмотрел на меня, неожиданно кивнул и сказал:

— Правильно решила. Конечно, я позвал тебя не только из-за Тамары-ханум.

Честное слово, я вздрогнула. Неужели он действительно читал мои мысли?!

А Кафаров даже пояснил:

— Когда я сказал тебе о твоей новой спутнице, ты недовольно пошевелила пальцами правой руки, чуть отвела глаза, вздохнула, поправила платок и внимательно посмотрела на меня, словно ожидая продолжения. Это значит, что, с одной стороны, ты приняла мою информацию к сведению, а с другой — поняла, что последует продолжение. Учись читать по лицам и поведению ваших собеседников их мысли! Я много раз говорил

тебе об этом.

Я согласно кивнула. Конечно, он прав. Но для того чтобы обладать таким умением читать мысли людей по их лицам и поведению, нужно быть очень внимательным, уметь точно анализировать, наблюдать, делать верные выводы. Эта наука, которой можно учиться всю жизнь. Или же надо родиться Шерлоком Холмсом, который все замечает и делает верные выводы. Хотя мне в качестве примера, наверное, больше подойдет мисс Марпл.

— А теперь самое важное, — продолжал Микаил Алиевич. — Мы тоже не сидели сложа руки, пока ты штудировала азы ислама. Так случилось, что один человек, который записался в группу и уже оплатил свой проезд, два дня назад погиб в автомобильной катастрофе.

— Не повезло, — сказала я, уже понимая, что он не просто так рассказывает мне об этой аварии.

— Очень не повезло, — согласился полковник. — Самое неприятное в том, что в его машине обнаружились некоторые документы, которые показались нам очень своеобразными.

Теперь я молчала, понимая, что сейчас мне сообщат нечто важное. Может быть, не очень приятное.

— Это Насир Талыбов, — сказал Кафаров. — Относительно молодой человек тридцати двух лет. Он должен был выехать в составе группы, вместе с тобой. Четыре года работал в Турции, недавно вернулся и сразу записался на паломничество в Мекку. В машине оказалось письмо его знакомого из Стамбула. Там были некоторые очень серьезные моменты. Мы связались с турецкой контрразведкой, и она довольно быстро установила, что знакомый Талыбова — один из представителей законспирированной террористической организации, связанной с египтянами. Взять этого Неджада Мехмеда турки не успели, хотя обычно их контрразведка работает достаточно четко. Оказалось, что этого типа кто-то успел предупредить. Он сбежал за несколько часов до того, как в его доме появились офицеры, приехавшие за ним. У нас сразу возник очень неприятный вопрос. Утечка информации была из нашего ведомства, или же Мехмеду сообщил об опасности кто-то из турков?

— Вы знаете ответ?

— Если бы знал, то сказал бы, — отрезал Кафаров. — Но теперь мы понимаем, что все наши опасения были достаточно серьезными. В составе вашей группы был человек, который случайно погиб. Возможно, тот самый субъект, которого мы все ищем.

Я испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, столько дней подготовки, а с другой — получается, что уже не нужно ехать в Мекку. А мне теперь очень хотелось отправиться туда. Но я даже думать об этом боялась. Иначе Микаил Алиевич опять догадается о моих мыслях по движению пальцев или отводу глаз.

— Ты понимаешь, что это авария очень нас беспокоит, — продолжал полковник. — Если это тот самый человек, которого все искали, то тебе вообще не стоит ехать в паломничество. А если другой, то дело становится слишком опасным и непредсказуемым. Ведь мы не знаем, кто именно предупредил турецкого друга Талыбова о возможном аресте.

Я все еще молчала. Все равно он скажет все, что должен, и сам примет решение.

— Мы решили, что тебе в любом случае нужно ехать, — наконец заявил полковник, и я предприняла титанические усилия, чтобы не выдавать своей радости и вообще ничего не думать,

просто принять его информацию к сведению.

Но, видимо, это было выше моих сил. Я не сдержалась и радостно кивнула.

— Я так и думал, — сказал Кафаров. — Тебе, конечно, хочется туда поехать. Стало интересно?

— Ужасно. Когда еще будет такой шанс?

— Когда выйдешь на пенсию, — пошутил Микаил Алиевич. — В общем, мы приняли такое решение. Да, тебе нужно ехать, но быть осторожнее. До сих пор непонятно, кто и как мог сообщить о нашей совместной операции.

— Напарник Талыбова жил в Стамбуле?

— В Узкюдаре, на азиатской стороне Босфора. Для твоего развития могу сообщить, что это самый исламизированный район Стамбула. Еще нужно учесть обстановку в Египте. Там ведь снова началось очередное противостояние между правительством и «братьями-мусульманами». Они не желают мириться с тем, что их президента отстранили от власти. С ними уже несколько лет безжалостно расправляются представители вооруженных сил.

— А как погиб этот Талыбов?

— В пьяном состоянии перевернулся на своей машине. Упал с моста. Его не успели довезти до больницы — он скончался, так и не приходя в сознание.

— Пьяный исламист? — недоверчиво переспросила я. — Такие тоже встречаются?

— Сейчас можно встретить кого угодно. — Полковник нахмурился. — Мы все равно будем проверять обстоятельства его смерти. Хотя эксперты-патологоанатомы уже дали свое заключение. Был сильно пьян и получил при падении тяжелые травмы, несовместимые с жизнью.

— Вы уже сообщили в Москву о случившемся?

— Разумеется. И начали тщательную проверку всех наших паломников, пытаясь определить, кто еще мог быть знаком с погибшим Талыбовым. Наш системный анализ на компьютерах не выявил никого. Но в Москве провели свой. Им было сложнее — все-таки двадцать тысяч паломников. Они искали любую фамилию, которая упоминалась бы в контексте с именем Насира Талыбова. И нашли!..

Я вся напряглась.

— В дагестанской группе, которая вылетает из Махачкалы, будет некто Абдулкерим Джамалов. Этот человек дважды летал с Талыбовым в Стамбул из Баку. Не исключено совпадение, но турецкая контрразведка сейчас проверяет возможность знакомства Талыбова и Джамалова.

— Этот субъект будет в дагестанской группе? Его не остановили российские спецслужбы?

— Более того, — сказал полковник, внимательно глядя на меня. — Они приедут на автобусах в Баку, откуда полетят в Стамбул вместе с тобой. Было принято такое решение, чтобы ты могла хотя бы взглянуть на этого типа, а то и узнать его поближе. Если, конечно, получится.

— У вас есть фотография Джамалова?

Вместо ответа Кафаров протянул мне снимок. Отвратительное лицо, полные губы, крупный нос, мохнатые брови и абсолютно лысая голова. Неужели он и в жизни такой? И с этим типом мне еще нужно знакомиться! Хорошо, что мне не предлагают с ним… Это уже большой грех. Я не должна даже думать о чем-то подобном.

Странно, что уже сейчас я размышляла как правоверная мусульманка, готовая совершить свой богоугодный хадж. Честное слово, весь этот подготовительный период меня сильно изменил.

Я начинала понимать женщин, которых долго обрабатывают и делают террористами-самоубийцами. Во-первых, на нас гораздо легче воздействовать. У женщины все сердце, даже голова.

Во-вторых, несчастные женщины, потерявшие своих мужей и оставшиеся вдовами, видят в такой перспективе надежду на лучшую жизнь уже в ином мире. Поэтому они добровольно надевают на себя пояса шахидов и идут взрывать автобусы и поезда.