Дориан Дарроу. Заговор кукол
Шрифт:
Место для обзора было выбрано весьма удачно. Вот и улица. И ворота. И экипаж у них, простой и неприметный, как человек, из экипажа выбравшийся. Строгое черное одеяние, длинноносая веницианская маска и характерной формы кофр выдавали в приезжем врача, а некоторая торопливость свидетельствовала, что визит его отнюдь не случаен.
– Явился, не запылился… Посмотрим, как ты теперь выпутаешься. Это тебе не Лиззи мозги поправлять. Ир-р-родово племя!
Ворон, подкравшись, ущипнул карлика за шею. Но отбегать не стал – ласково потерся клювом о занесенный кулак и снова протянул послание.
На сей раз и снять позволил.
– Дурак ты. Хоть ворон,
Пара строк на тончайшей бумаге. Минута раздумий и, наконец, вердикт:
– Ладно. Пусть пробует. Только скажи, что матрица нестабильна. И если что-то случится, то я ответственность с себя снимаю…
Доктор отсутствовал больше часа. И дом покидал еще в большей спешке. Однако, запрыгнув в экипаж, он некоторое время стоял, глядя куда-то на башенку из красного кирпича, а после и вовсе поднял руку, сложив пальцы буквой «V».
– Получилось, значит. Ну и ладненько.
Карлик сложил трубу и свистнул, но ворон не отозвался: он медленно и с удовольствием разорял гнездо коноплянки. Расклеванное тельце излишне суетливой пичуги валялось на траве.
Глава 9. В которой Дориан Дарроу заключает сделку, пытается проникнуть в чужой дом и спасается бегством
2
Стих. Р.Киплинга.
Для этого голоса стены не были преградой. Он пролетал сквозь кирпич, метался по мастерской, плодил эхо, неожиданно живучее для столь скромного помещения, и заставлял сидящую передо мной женщину вздрагивать.
Она была бледна и угловата, смотрела исподлобья с опаской и вместе с тем с надеждой, но заговорить все не решалась. Я не торопил.
В конце концов, посетителей в мастерской было не так и много.
Точнее говоря, всего четверо за прошедшую неделю. Она – пятая. От нее пахнет улицей в худшем ее обличье. Вонь сточных вод, яд дыма, пропитавшего ее одежду, смрад немытого тела, вина и еще чего-то, невольно вгонявшего меня в краску.
Если конь лягнет, взбрыкнет,Бобсу что? Во весь свой рот,Сидя на кобыле, ржет –Что за Бобс!Также, как я разглядывал ее, моя посетительница разглядывала меня. Потом она открыла рот, выдохнула и сказала:
– Вам ведь нужна кровь?
– Что простите?
– Кровь, – ее руки, до того спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулачки. – Вы вампир. Вам нужна кровь. Здесь купить негде и вы покупаете у мясника. Свиную. Он хвастался, что вы настолько глупы, чтоб переплачивать втрое.
Кажется, я понял, что именно мне предложат.
– Я готова давать свою. За такие же деньги.
– Нет.
– Я… я чистая! Поверьте! Я к врачу ходила…
…в
– Пожалуйста. Мне очень нужны деньги. Дети. Мои дети голодают. И я тоже. Я старая, а он из дому выгнал… за что? Столько лет, а он выгнал. Так и сказал – уходи. А куда идти? Некуда…
Бахадуру Бобсу слава –Крошка Бобс, Бобс, Бобс!Кандахаровец он истый –Воин Бобс, Бобс, Бобс!Лучше слушать песню Персиваля, чем ее шепот. Я не хочу. Я не для того сюда приехал, чтобы решать ее проблемы. У меня своих хватает, и с каждым днем их все больше.
– Я сильная. Я могу дешевле, чем… я ходила на Блади-лейн, а мне сказали, что старая. Не старая даже, просто…
…просто в жизни так случается. Я знаю. Я слышал.
Два шиллинга – это немного. Может быть, ей хватит пока, а потом она что-нибудь придумает, что-то такое, что позволит ей не возвращаться сюда.
– С-спасибо, – она несколько секунд сидела, не решаясь коснуться денег, потом накрыла ладонью. – Что… что мне надо делать?
– Ничего. Я сам.
Он ведь Герцог Аги Чел,Он душой за нас болел,В ад пойдет с ним всяк, кто цел, –Веришь, Бобс?Нужная шкатулка стояла на одной из полок. Женщина, настороженно следившая за каждым моим движением, тихо ойкнула, увидев инструмент. Пожалуй, он и вправду выглядел несколько пугающе: узкие хищные полосы стали на ложе алого бархата.
– Не стоит бояться, я постараюсь сделать так, чтобы не было больно.
Кивнула. Протянула обе руки, предлагая выбрать.
– Левую, будьте добры.
Правая, с монетами, тотчас исчезла в складках юбки.
Кто поправит передок –О, наш Бобс;Знает строй наш назубок –Тоже Бобс.Смоченная эфиром ватка оставила на запястье бледный след. И вонь, разлившаяся по мастерской, заставила отступить.
Почти.
Теперь кубок. Старое серебро с прочернью узоров. Изнутри темное, как песий зев, снаружи почти нарядное.
Скальпель касается кожи. Расцветает алым порез. Дурманящий аромат, от которого рот наполняется слюной. Потеки и потоки. Глянцевое озерцо в серебряной купели.
Да, глаза его – судьба,Глотка – медная труба,Бесполезна с ним борьба –Это – Бобс!