Дорога без начала и конца
Шрифт:
Пока Герда разговаривала с Майли, Ждан улучил момент и спросил Финиста о том, что не давало ему покоя:
— Ты сказал Майли о Герде что-то, чего не знаем мы?
Финист удивленно уставился на него:
— Ты о чем?
— Просто показалось. Это не так?
Финист отвел взгляд.
— Это двойная аура. Не понимаю, откуда она. То появляется, то пропадает. А в пещере я слышал, как Герда кого-то звала. И всем своим существом чувствовал, что там кто-то есть, но увидеть ничего не смог. Кажется, я его спугнул.
— Ты спрашивал ее об этом?
— Она все отрицает.
—
Финист сглотнул.
— Никто, это мы о своем.
Герда окинула его недоверчивым взглядом, но настаивать не стала.
— Финист, мне надо кое-что тебе сказать.
— Говори.
— Наедине, — Герда выразительно посмотрела на Ждана.
— Ухожу-ухожу, — быстро ретировался тот.
— Ты что-то решила? — с надеждой спросил Финист. — Потому что завтра мы приедем в Упсалу и так или иначе надо будет...
— Тише, дай мне сказать.
Финист умолк.
— Я думала об этом долго. Гораздо раньше, чем ты начал об этом говорить. И... прости, но я должна буду уйти. Одна.
— Что?!
Герда заметила, как его зрачки мгновенно стали вертикальными. Сделалось немного не по себе.
— Это взвешенное решение. Так всем будет лучше. Дар, Стражи — это твой мир, в который мне пути нет. Мне бы хотелось, очень хотелось остаться частью вашей жизни: твоей, Вожыка, Дугавы со Жданом, но я не могу. Я совершенно обычная. Я не понимаю ваших проблем, не смогу разделить ваши радости и горести. Я и так вам мешала всю дорогу. Сколько раз тебе приходилось рисковать ради меня жизнью? Я не хочу быть обузой. Не хочу чувствовать себя чужой, не принадлежащей ни к обычным людям, ни к вам, Стражам. И сомневаюсь, что инспектору из Компании понравится мое присутствие. Я уйду завтра, как только мы прибудем в город.
— Нет. Я же сказал, что оставлю Компанию и пойду с тобой.
— Ты не должен этого делать. Твое место с ними. Там ты сможешь добиться больших успехов. Ты замечательный учитель, и у тебя очень сильный дар. А со мной... со мной ты пропадешь. Я не хочу, чтобы ты искалечил себе жизнь из-за меня.
Герда попыталась уйти, но Финист схватил ее за руку и развернул к себе.
— Я не могу тебя отпустить. Я люблю тебя. Почему ты не слышишь, что я говорю? Почему не можешь ответить на простой вопрос: ты меня любишь?
Глаза у него стали совсем бешеные. Герда сжалась от страха.
— Я не думаю... — стало действительно страшно. Она не знала, что ему ответить, чтобы он отпустил. Свободной рукой Герда нащупала на воротнике брошку и по привычке начала ее теребить, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. — Не думаю, что это имеет значение. Ты должен меня забыть, ты сделаешь это со временем. Так будет лучше.
Он пристально посмотрел на нее, а потом его взгляд остановился на броши и глаза сузились.
— Скажи, это ведь не из-за Охотника?
Герда сглотнула. Она вообще перестала понимать, чего он хочет.
— Причем здесь?..
— Не лги мне! — его голос начал срываться на угрожающий рык. — Ты его любишь?
— Что? — Герда не удержалась и всхлипнула. — Нет!
— Как же нет, когда да! — закричал он, сорвал с рубашки брошь
Крики встревожили остальных путников. Они несмело подбирались поближе, чтобы хоть краем уха услышать, из-за чего ссора.
Стало нестерпимо больно. Словно он только что убил ту единиственную мечту, которая грела ее последние десять лет, а теперь холодная пустота внутри покрывала весь мир толстой ледяной коркой. Не было никакого Охотника. Он такой же мираж, как Шквал, а вся ее жизнь, все чаяния и стремления пусты и бессмысленны!
Герда вырвалась и, опустившись на колени, принялась собирать замерзающими руками осколки. Финист пораженно замер, наблюдая, не выдержал и коснулся ее волос.
— Я очень за тебя переживаю. Ты ведь совсем не знала того человека, а в детстве все видится несколько приукрашенным. Если ты его встретишь — разочаруешься. Лучше всего забыть...
Зачем он продолжает глумиться? От сказки ведь уже и призрака не осталось. Как же больно! Лучше на костре Голубых Капюшонов гореть, чем так! Герда зло подняла глаза.
— Он же умер! — закричала она и, прижимая к груди собранные в кулак осколки, побежала прочь.
Ждан подошел к Финисту и ошарашено спросил:
— И после этого ты еще будешь меня болваном называть?
Тот упал на колени, выгнулся и завыл, как раненый зверь.
Герда бежала без оглядки до тех пор, пока лагерь не скрылся из виду, и только потом остановилась перевести дыхание. Слезы текли в три ручья и никак не хотели униматься. Она попыталась вытереть их рукавами, но те промокли и замерзли. Лицо больно щипало от мороза. Немного успокоившись, Герда заметила, что она не одна — рядом с ней на снегу сидел Шквал и молча смотрел на нее.
— Где ты был? — с упреком спросила она.
— То тут, то там... — как всегда неопределенно ответил он.
— Ладно, не важно, — раздраженно бросила Герда. — Ночью я тихонько вернусь в лагерь, заберу Яшку и поеду своей дорогой, ни с кем не прощаясь. Я смогу, я сильная.
— Угу, куда ты поедешь? Замерзнешь до смерти или на зуб демону попадешься, прежде чем до города добраться успеешь. Побудь с ними хотя бы до завтра.
— Нет, они мне не нужны. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Вместе мы со всем справимся.
Кот помрачнел еще сильнее:
— Знаешь, а ведь Финист прав. Тебе давно пора расстаться с детскими мечтами и со мной в первую очередь.
Герда испуганно взглянула на него:
— Ты что хочешь меня бросить? Только не здесь и не сейчас!
— Прости, пришло время. Я уже позвал хозяина, — Шквал совсем понурил голову.
— Хозяин? Что за хозяин? — нахмурилась Герда. Никогда прежде кот ни о чем подобном не упоминал. Да и какой хозяин может быть у воображаемой зверушки?
— Безликий. Хозяин масок. Кукловод. Мы все подчиняемся его воле, — Шквал пристально заглянул ей в глаза. Будто действительно прощался. В самый последний раз. Под ложечкой болезненно засосало. Кто может быть настолько жесток, чтобы разлучить их?